Вдоль по радуге

Она просверлила его взглядом.

— У меня другая прическа сегодня.

— Великолепно. Я могу быть спокоен за состояние своего рассудка. А вам идет. Очень.

Может, такие взгляды бывают только у женщин-хирургов? Кажется, до спинного мозга пронзила, рассекла, рассмотрела его.

Да, сложно от нее что-то скрыть. Мыслям категорически некуда прятаться. Разве что рассеиваться по нервам… Хотя, наверное, она так сильна в анатомии, что и там найдет то, что ее заинтересовало.

Любопытно, а как справляется с этим ее муж?

А есть ли у нее муж?

Грег скользнул по ней, еще менее знакомой сегодня, чем вчера, взглядом. Горделивая посадка головы, очень прямая спина, причем естественно прямая, ей не приходится делать вид, что осанка у нее лучше, чем есть на самом деле. И взгляд такой… Он напряженный, это очевидно. Она нервничает из-за чего-то, может быть, чувствует себя не в своей тарелке рядом с ним, может быть, еще что-то… Но она не цепляется за него взглядом, не зовет, не предлагает чего-то… У одиноких женщин — и даже у многих замужних — бывает такой особенный взгляд, как будто они в толпе всегда ищут своего суженого и в собеседнике пытаются разглядеть его черты…

С ней другое. Наверное, она все-таки замужем.

Грег бросил взгляд на левую руку: кольца нет. Может быть, она по какой-то причине его не носит? Хотя, по правде говоря, не похожа она на счастливую в браке женщину. Время от времени в ней проскальзывает что-то от затравленного зверька. А в другие мгновения она выглядит как амазонка — гордая женщина, готовая воевать. С кем же она воюет? И не эта ли война причиной тому, что она не ищет взглядом мужчину? Может быть, ее жизнь уже заполнена до краев?

Любопытно, очень любопытно.

Грег отметил, что наблюдает за ней с удовольствием: она красива и необычна. Женщина-хирург — вообще огромная редкость, но этим ее неординарность не исчерпывается. Она так по-особому наклоняет голову, когда вслушивается в то, что ей говоришь, или задумывается. У нее очень мягкая пластика пальцев — и при этом движения то порывисты, то замедленны. Как будто она все время сдерживает в себе что-то… Она неуловимо похожа на ласку — гибкого, шелковистого зверька, подвижного, как ручеек ртути, который изо всех сил старается выглядеть «прилично» и вести себя, как все другие люди. Ласка не станет от этого больше похожа на человека, но отчасти потеряет сходство со своими сородичами и от этого превратится в какое-то третье существо. Хотя нет, наверное, не превратится, как бы ни вела себя ласка — она останется лаской. Да и вряд ли кого-то из этих зверьков возможно убедить подражать в повадках человеку…

Все это Грег обдумывал, пока Кэтрин подробно расспрашивала его об ощущениях в прооперированных органах, про общее самочувствие и прочую дребедень. Он не был склонен жалеть себя, и его не особенно интересовало, что и насколько у него болит, поэтому он отвечал на ее вопросы… равнодушно, что ли. Безучастно. Состояние тела было важно только с той точки зрения, как быстро он сможет вернуться к работе. На нем висит несколько важных дел, и он страшно рад, что не отправился на тот свет, потому что у него есть реальный шанс надолго посадить за решетку пару негодяев. А уж если шанс есть, он им воспользуется, это точно.

Кэтрин позвала медсестру и во время перевязки осмотрела его грудь.

— У вас поразительно сильный организм, мистер Даллас. — Она покачала головой, будто ей было сложно поверить в то, что она видела. — Рана очень быстро заживает. Вы отлично справляетесь. — Она одарила его сдержанной улыбкой.

— Спасибо, док. Мне есть куда спешить. — Он ухмыльнулся. — И, пожалуйста, зовите меня Грег.

— Хорошо, Грег.

— А как мне вас называть?

Она опешила. Он смотрел на нее без улыбки. Ему правда важно было, что она ответит. Как далеко впустит его в свою жизнь. Он дал ей ключик к своей — имя для близких.

— Доктор Данс, — был ответ.

С ума сойти. Холодно, как вода в горной реке. В марте.

На «синий чулок» она не похожа. Значит, у нее и вправду кто-то есть. Кто-то очень значимый для нее, даже если она и не особенно счастлива с ним. Грег задумчиво потер лоб пальцами свободной от гипса руки.

И откуда взялась в нем эта досада, от которой сейчас хочется скалить зубы?

Холодность в отношениях между ними, однако, продержалась недолго, как недолго держится комковатый снег под лучами весеннего солнца.

«Доктор Данс» с благородным, как ювелирное украшение из европейской скани, именем Кэтрин приходила к нему каждый день, обычно дважды, но иногда даже чаще.

И Грегу это нравилось, очень нравилось.