Вдова

Он отчаянно затормозил, пытаясь замедлить стремительный бег машины, с которой больше не мог бороться. Облако дыма вырвалось из капота, когда болид находился всего лишь в восьмидесяти метрах от защитных шин, куда Квик собирался врезаться на полном ходу, если это удастся… Третья скорость… Под давлением взорвалась коробка передач. Отныне ничто в мире уже не могло остановить машину. Пятьдесят метров… тридцать… двадцать… Последним движением Квик рванул машину вправо, чтобы дать Андротти шанс выжить. Мир, взрываясь, перевернулся несколько раз. Небо оказалось внизу, сноп огня — вверху. Крик ужаса потряс трибуны.

Обезумевший, Селлерс заорал своим людям:

— Скорей, скорей! Джип! Томас! Где этот дурак Томас?

Основная группа машин пронеслась перед ним в гул моторов, перекрывающем вой сирены «скорой помощи», которая мчалась к снопу огня и дыма с зажженными фарами, хотя все вокруг было залито солнечным светом жаркого августовского дня.

Томаса нигде не нашли!

Глава 11

На рассвете третьего дня Пегги, которая легла в пять утра, проснулась в шесть от палящей жары. Она ужасно напилась накануне. Бертоны устроили прием в ее честь, пригласив на яхту всех именитых особ, которые в те дни находились в Греции. К полуночи оркестр местных музыкантов вывел приглашенных на улицы Миконоса. Пегги попыталась уговорить Чарлен принять участие в празднике, но ничего из этого не вышло. Лон после ужина заперлась в своей каюте, и Пегги, уходя, попросила помощника капитана незаметно понаблюдать за дочерью.

Выпив два больших стакана воды, она поспешила в ванную, чтобы подвергнуть себя унизительной процедуре, которую безуспешно проделывала уже пять дней, и вышла оттуда порядком напуганная. Неужели придется ложиться на операцию, чтобы извлечь бриллиант, который все еще был в ней, в глубинах ее желудка. Встревоженная каким-то неясным предчувствием, она быстро натянула джинсы и футболку, нацепила огромные черные очки. Прошли уже те времена, когда бессонные ночи не оставляли на ее лице никаких следов. Поднявшись на мостик, она застыла, увидев, как Чарлен старается преодолеть препятствие в виде помощника капитана перед своей каютой. Тот облегченно вздохнул, заметив, что Пегги идет к ним, поклонился ей и удалился.

— Куда ты? — Пегги не узнавала своего голоса, таким растерянным он ей показался.

— Я уезжаю, — спокойно сказала Лон.

— Куда?

— В Эримопулос. Ждать Квика.

— Чарлен, выслушай меня.

— Ну, говори.

— Не здесь, не будем устраивать сцен. Идем в мою каюту.

— Нет.

— На пять минут…

— Нет.

— На нас смотрят матросы, прошу тебя! У меня есть предложение.

— Выкладывай.

— Хорошо… Ты мне доверяешь?

Лон молча, отчужденно смотрела на мать.

— Да или нет?

— Если действительно хочешь мне что-то сказать — говори. Я спешу.

Еще каких-то полгода назад Пегги не потерпела бы даже намека на такую наглость. Тогда у нее была дочь, которой она распоряжалась, как своими слугами или собакой: она решала, что ей делать, что есть, как одеваться, как проводить время, с кем дружить. Но сейчас перед ней стояла чужая молодая женщина, упрямая, подозрительная, непредсказуемая. Ее Пегги временами побаивалась. Была и другая причина, из-за которой она предпочла не конфликтовать с дочерью: Чарлен нужна была ей в Нью-Йорке, чтобы обделать дельце с Джереми.

— Ты мне сказала, что этот парень уехал в Париж? — Говоря «этот парень», Пегги избегала произносить имя Квика, опасаясь, что взгляд дочери заставит ее покраснеть.

— Да. «Этот парень» в Париже.

— Хорошо. Почему бы и нам не отправиться туда? Это я тебе и предлагаю. Позвони в Эримопулос, сообщи, где будешь. И мы вылетим сегодня же первым самолетом. Ты попрощаешься с… этим парнем, и вернемся в Америку. Договорились?

— У меня нет его парижского адреса.

— Чарлен! Он ведь гонщик? А у меня в Париже столько друзей — министр внутренних дел, владельцы газет и, кстати, гонщики тоже. Его отыщут уже к концу дня! Он такой маленький, этот Париж, тоже, по сути, деревня.

— А если я его не найду?

— Это невозможно!

— С Квиком никогда не знаешь, что возможно, а что нет.

— Ладно. Обещаю, что завтра же, если он не найдется, мы улетим в Афины! Больше того, даю тебе слово, что мы не вернемся в Соединенные Штаты, пока не приберем парня к рукам.

— Мне надо минуту подумать…

Четыре часа спустя они входили в вестибюль отеля «Георг V». Там Пегги ждали «ее» апартаменты, занимавшие чуть ли не триста квадратных метров. В гостиной всюду стояли охапки свежих роз, которые прислал Андре Сонье, администратор отеля. С террасы открывался вид на авеню Георга V, в эти часы почти безлюдную, утопающую в зелени каштанов.

По привычке Пегги распорядилась вызвать к себе обслуживающий персонал в полном составе. Ей не нравились картины, цвет покрывала, мебель, недостаточно, по ее мнению, удобная. Зная капризный характер мадам Сатрапулос, администрация тотчас удовлетворила все ее требования. Здесь было принято исполнять пожелания клиентов, какими бы экстравагантными они ни представлялись.