Вдова

С каждым днем людей на стройке становилось все больше. В часы работы строители рассыпались по котлованам и разгрузочным площадкам, копошились у поднимающихся из земли кирпичных зданий, стучали молотками, сколачивая новые бараки, покрикивали на лошадей, вязнувших в глине с коробами земли. А когда наступало время еды, со всех концов огромной, изрытой и заваленной кирпичом и железом территории стройки, гулко стуча деревянными подошвами ботинок, шли и шли землекопы, грабари, каменщики, грузчики, монтажники, инженеры, мужчины, женщины, совсем молоденькие девчонки... Столовая не справлялась, Маруська покрикивала на девчат, чтоб проворнее мыли посуду, быстрее чистили картошку.

Сотни тарелок каждый день мыла Даша. Тарелки были алюминиевые, легкие, брать их можно без опаски — не побьются. Даша стремительно проходила вдоль длинных столов, со звяканьем ставила тарелку в тарелку, раз-раз-раз, целая груда, относила в посудную и сразу всю груду — в бак с горячей водой. По локоть погружая руку в воду, Даша выхватывала тарелку, быстро проводила тряпкой по внутренней поверхности, макала тарелку в другой бак, с более чистой водой, перевертывала на стол. И тут же рука ныряла за следующей. Едва успевала Даша вынуть из бака последнюю чистую тарелку, как там, на столах уже снова ждали ее грязные, и она собирала их, проворно двигая покрасневшими от горячей воды руками.

Крепкий запах прелой капусты наполнял столовую. Звяканье ложек и гул голосов стоял здесь весь день. «Шумят, как воробьи на дождь», — думала Даша о строителях. И, несмотря на усталость, было ей весело в этой людской круговерти.

Казалось, некогда глядеть по сторонам за такой горячей работой, но как-то успевала Даша примечать людей. Вскоре она узнала на стройке почти все бригады и даже немного научилась понимать по-татарски. Среди грабарей было много татар. Сноровисто управлялись они с лопатами, русских учили своей сноровке, но что-то у русских получалось хуже. Один Михаил Кочергин иной раз обгонял татар со своей бригадой.

— Отберу знамя, не отдам назад, понимаешь, — кричал Кочергину черный, похожий на грача Ахмет Садыков, если встречались в столовой.

— Отбери, отбери, коли сумеешь, — усмехался Кочергин.

Маруська правду говорила, что закрутила голову лучшему землекопу и лучшему баянисту. Обедать садился Михаил напротив раздаточного окна и светлел взглядом, если Маруська одаривала его беглой улыбкой. Не пара он был Маруське: приземист, белобрыс, стрижен ежиком. Не по любви оказывала ему внимание Маруська — для куража.

Алена работала в бригаде Доры Медведевой. Дружная была бригада. В столовую девчата входили шумно, со смехом, с шутками.

— Ну, чего тут, опять пустые щи да жидкая каша? — звонко спрашивала крепкая белозубая Настя Золотова. — Чем в газетах прославлять, лучше бы мяса давали побольше.

— Что-то я про тебя в газетах не читал, — замечал ей кто-нибудь из парней.

— Где тебе читать! — презрительно говорила Настя. — Ты грамоте-то, поди, учился на скотном дворе у бодливой коровы. Туда же: не читал!

— Учись грамоте, — советовала Дора. — Скоро про нас пропечатают. Верно, девки?

И смеялась. На правой щеке у нее, когда смеялась, появлялась продолговатая ямочка. У Доры были разные глаза: один светло-карий, а другой зеленый, и зеленый, казалось, всегда глядел веселее карего.

Рядом с высокой грудастой Дорой Ольга Кольцова выглядела хлипкой: тоненькая, с маленькими руками, с прозрачным худощавым личиком. Да еще стрижена коротко, под мальчишку. Из одного кармана серого халата у нее торчали рабочие рукавицы, из другого — книжка. Стоя в очереди за обедом, она успевала прочесть страницу-другую. «Небось, девятилетку кончила, — думала о ней Даша. — И на что такие на стройку лезут?»

Но однажды выяснилось, что Ольга ненамного грамотней других. Случилось это в обед. Комсомольский секретарь Наум Нечаев, перекрывая громким своим голосом скрежет ложек о дно металлических тарелок, читал газету. О забастовках в Италии. О безработице в Америке. О Магнитке... Бригада Доры Медведевой уже управилась с обедом, девчата, сбившись кучкой у дверей, задержались послушать новости.

Окончив чтение, Наум свернул газету, окинул строителей бойким взглядом.

— Вопросы есть?

Дора Медведева слегка подтолкнула Ольгу в спину.

— Скажи, не бойся.

Ольга вышла на шаг вперед, отделившись от своих.

— У меня вопрос. На инженера скоро можно выучиться?

Строители грохнули дружным хохотом, глядя на Ольгу. В своем сером пропыленном халате с книжкой и рукавицами в карманах, в красной косыночке и босиком — летом на стройке многие ходили босиком — потешной показалась им Ольга Кольцова в роли будущего инженера.

— Над чем хохочете? — крикнула Дора. — Вопрос самый основательный. У страны в инженерах нужда.

Хохот понемногу пошел на убыль.

— Я в домработницах у инженера жила, — потупившись, пояснила Ольга. — Видала, как он чертежи чертил. Занятно мне...