Вдова Его Величества (СИ)

Череп тяжелый. Надбровные дуги выступают вперед, а нос почти провален. И лицо покрывает мелкая белесая шерсть. Северный драугр, которого еще именуют людожором, полагая его порождением исподнего мира, а на самом деле просто тварь, появившаяся от беззаконной связи людей с фоморами.

Тварь быстрая.

По-своему хитрая. И вечно голодная. Кривые когти ее и железный доспех взрезают, будто гнилую ткань. И пусть паучий покрепче будет, но рисковать Кайден не собирался.

— Привели и оставили. Хочешь, я отведу тебя домой?

Договориться с ней не выйдет. И кто бы ни притащил драугра, — а ведь старый, вон какой вымахал, и в грязной шерсти, если присмотреться, виднеются иссохшие пальцы. Много пальцев. Одни совсем свежие, только слегка подернутые гнилью, другие истлевшие до костей. Большие и маленькие, порой вовсе крохотные.

Что ж, Кайден сделает доброе дело.

Правда, у него будет лишь один удар.

— Иди ко мне, — сказал он ласково, сжимая рукояти клинков, покорных, как никогда прежде. — Иди… вот так, не спеша…

Тварь подалась вперед, опускаясь на длинные руки. Полусогнутые ее пальцы стали опорой, плечи поднялись уродливым горбом, а голова вытянулась, обнажив единственное слабое место драугра — тонкую морщинистую шею.

— Ближе…

Ноздри раздались, пасть приоткрылась, и меж игловидных зубов мелькнула черная рыбина языка.

— И еще ближе…

Драугр заворчал. Завороженный голосом он, казалось, позабыл, для чего явился. И выглядел спокойно. Почти безопасно. Вот тело опустилось еще ниже, будто тварь собиралась лечь на тропу. Облеглась шерсть на загривке…

— И еще… — Кайден сам шагнул к зверю, стараясь двигаться плавно, текуче. Он смотрел в темные глаза и улыбался так, как не улыбался еще никому. — Мы с тобой… ты и я…

Он почти успел.

Почти дотянулся до косматой шерсти, вонь от которой заполонила оба жира. И вспомнилась, что драугры обожают валяться в гниющих тушах своих жертв.

И что едят не сразу.

И предпочитают, чтобы жертва оставалась живой как можно дольше, чему немало способствует собственная драугров слюна, которая весьма ценится целителями.

Хороший получится подарок невесте.

Определенно.

Кайден едва не упустил мгновенье, когда тварь одним легким движением перетекла вдруг, выпрямившись в полный рост. Она вскинула лапы, спеша обнять такую глупую жертву, которая не спешила спасаться бегством. Когти скользнули по лицу, так нежно, ласково вспарывая кожу, но и клинки обрушились на ветку шеи.

И прошли ее насквозь.

Полетела наземь голова, покатилась по тропе, а массивное тело не спешило падать. Оно стояло, покачиваясь, пока Кайден не отвесил ему пинка. Смахнув кровь, запах которой разнесся по округе, он дотянулся до головы и поднял ее.

Встряхнул.

Хмыкнул.

Или не невесте? Хороший дар требует дара ответного. А драугровым ядом паучиха потом поделится… или… клыков две пары? Надо будет подумать хорошенько.

— Ты всегда был везучим, маленький почти-брат, — этот голос пробирался сквозь сумерки, обволакивая мягким ядом. — Мне жаль.

— И мне.

На тропе стоял тот, кого Кайден, говоря по правде, не ожидал здесь увидеть.

— Ты изменился.

— А ты нет, — Кайден с удивлением отметил, что тот, на кого он некогда взирал снизу вверх, не так уж и высок.

Тонок.

Прозрачен почти, словно сделан из весеннего хрупкого льда. В прозрачных глазах его отражался Кайден и голова драугра, и больше ничего.

— Почему?

— Может, потому что я устал? — он просто стоял, и руки его были опущены, а грудь открыта для удара. — Или может потому, что мне было обещано многое? И я заслушался, поверив в эти обещания? И неосторожно дал слово, которое обязан был сдержать.

— И ты сдержал?

— Именно, — бледные губы тронула усмешка. — И я рад, что ты, маленький почти-брат, оказался и вправду великим воином.

— Откуда тварь?

— Крохотный остров, где некогда жили люди…

— Не те ли люди, с которыми связала кровь твоя дочь? Она ведь отреклась от дома и даров?

…а с ними и от той силы, которая берет начало в истоках Мертвой реки. И немногие решаются на подобное, ибо жизнь человеческая скоротечна и полна боли, тогда как на Благословенных холмах живет вечная весна.

Легкий наклон головы.

— Почему она не позвала тебя?

— Она не успела. Она попыталась справиться с тварью сама, — он поднял руки и развел их, обнажая грудь для удара. — Ей насыпали высокий холм, куда поднялись и трое ее сыновей, и сыновья их сыновей, и дочери тоже, ибо были достаточно смелы, чтобы взять в руки оружие. Когда я пришел, там не осталось никого…

— Но ты не убил ее сам?

— Я дал слово, — он поморщился. — Тот… кому я его дал, знал, где найти эту тварь, а еще…

Он осторожно убрал руку за спину, чтобы вытащить осколок чего-то, что показалось Кайдену костью.

— Он дал мне это. И я сыграл музыку, которая заставила тварь послушаться. Она пошла за мной сюда.

Не кость.

Камень.

Или кость, которая существовала так давно, что стала камнем. Желтоватая. Ноздреватая. И в то же время гладкая. Сломанная только. Кайден коснулся ее осторожно. Вещь эта никак не могла принадлежать человеку, пусть и силы в ней почти не осталось, но и капель ее хватило, чтобы заворожить чудовище.