Вдова и Черный герцог (СИ)

— Напрямую нет. Но вероятно, в том, что его решили ликвидировать, в самом деле моя вина, — тяжко вздохнул он. — Тот человек был для маркизы максимально нежелательным свидетелем. И, увы, у нее, конечно же, есть прямой доступ к любым материалом этого дела, так что она, без сомнений, читала и читает все письма, которые я отправлял своему ассистенту.

— Великолепно, — я скрипнула зубами. — Даже добавить нечего.

— Увы, но я в своем положении так же заложник ситуации, — Дориан мрачно покивал головой. — Если Жанна не будет получать в моих отчетах хоть какие-нибудь «кости», то быстро что-то заподозрит, и тогда конец и мне, и тебе, и вообще всему.

— Скверно.

— Не то слово. И надеюсь, ты понимаешь, насколько я рискую, рассказывая все тебе.

— Понимаю.

— Поэтому, пожалуйста, пойми и то, что я не стал бы этого делать… если бы в самом деле не любил тебя. И больше всего на свете не мечтал бы о твоем доверии. О шансе искупить свою вину перед тобой, — прошептал Дориан, и подойдя ближе, хотел взять меня за руку, но не решился.

— Сейчас я не готова об этом говорить. Вообще, — холодно отрезала я, вставая из-за стола. — Увидимся позже, лорд Бладблек. Возможно.

Не глядя ему в глаза, я развернулась и ушла прочь из кабинета.

Глава 18. В свете луны

Я не ожидала увидеть его этим вечером. Все же, несколько дней после того нашего разговора он снова не показывался мне на глаза. Вероятно, понимал, что мне нужно побыть в одиночестве, и что я просто не готова с ним видеться. Слышать его голос.

Что мне просто нужно подумать.

А сегодня ночью я, стоя на террасе и глядя на полную луну, внезапно услышала за своей спиной шаги, которые сразу узнала. И не оборачиваясь, зажмурилась, сжимая кулаки.

— Сегодня красивая ночь, — сказал Дориан в полушаге от меня. А секунду спустя я ощутила на плечах его камзол.

Теплый.

Сбросить бы его с плеч, демонстративно швырнуть куда подальше — с террасы, и накричать на этого мерзавца…

Но его тепло магическим образом захватило меня, просто не позволяя этого сделать.

— Я готов дать тебе столько времени подумать в одиночестве, сколько нужно, — вздохнул мужчина, не отходя ни на шаг. — Вот только мне кажется, что три года — и без того немалый срок.

— Неужели ты думаешь, что все ЭТО работает ВОТ ТАК просто? — с горечью прошептала я, инстинктивно схватившись дрожащими пальцами за ткань камзола. — Что после твоего поступка достаточно одних лишь извинений? И я радостно засияю с мыслью: «О, так на тот момент, как я отдалась ему, он уже не думал о том пари? Отлично, теперь все прекрасно, никаких проблем!». Так, по твоему мнению, это должно было быть, Дориан? — говорила и говорила я, срываясь на всхлипы.

— Мне кажется, все в моей жизни в принципе должно было бы быть НЕ ТАК, начиная с момента выбора лучшего друга, — мрачно бросил мужчина.

— Ты о том… Натаниэле, с которым поспорил на меня?

— О нем, — кивнул он. — Мы встретились с ним в Королевской академии. У него была чертовская харизма, а у меня — острый ум. Начав работать в паре, став друг другу союзниками, мы добились немалых успехов. В том числе оказались на руководящих должностях в королевской внутренней полиции. И я, ослепленный нашими успехами, просто не замечал, что закадычный дружок лепит из меня настоящего мерзавца: под стать себе. Такого, с которым будет комфортно проворачивать какие угодно гадкие делишки и авантюры, потому что «напарник» не то что не возразит, а будет точно так же заинтересован во всей этой дряни. В результате мне не пришлось долго ждать, пока за мной закрепится дурная репутация. Причем, как мне кажется… Со временем мое продвижение по карьерной лестнице заметно пошло в отрыв, потому что в отличие от него, я был на многое способен на деле, в то время как главным достоинством Натаниэля было умение красиво расправлять хвост. И чем больше я поднимался в званиях, оставляя его позади, тем чаще «дорогой друг» втягивал меня во всякую мерзость. В результате за мной все сильнее закреплялась репутация, при которой ни один отец при памяти не подпустил бы ко мне свою дочь, и уж тем более не дал бы согласие на брак, вздумай я попросить у него ее руки. По крайней мере, это касалось жителей столицы — моя слава «дурного мужчины», все же, не была настолько громкой, чтобы о ней судачили в каждой таверне по всему королевству. Поэтому к аристократкам, приехавшим из провинций в столицу (например, на дебют) я все еще мог подступиться.

— В том числе и ко мне.