Вдова на выданье (СИ)

- Я поняла, что ты мне хочешь сказать, Агата! – не выдержала я подобного интеллектуального натиска.

- Правда, госпожа? – облегчённо выдохнула Агата, которая не знала, как сформулировать свои мысли.

– Ты предлагаешь мне забрать с собой Эмму. Я буду не против, конечно. Только согласится ли она? Эмма ведь всю жизнь прожила в городе, а у нас и разруха, да и вообще… платить много я не смогу!

-Да, какое там! – воскликнула Эмма – Я же не за ради денег. Мне и сколько-нибудь вполне достаточно. А всё лучше, чем в нашем ателье. Агата говорит, что вы и не дерётесь совсем, и не кидаетесь в неё ничем, так что, если надобность есть, то я уже согласная!

Я улыбнулась, слыша тревогу и ожидание в голосе Эммы.

- Тогда я буду рада, если ты станешь работать в Телфорде, Эмма! – официально сказала я.

Та смутилась, и низко и немного неловко поклонилась. После торопливого завтрака мы уже были готовы к тому, чтобы ехать домой, я нацепила плотную вуаль, и стала спускаться вниз, заметив по дороге, что гостиница старого Томаса, действительно, пользуется популярностью – внизу стоял один из новоприбывших. Очевидно, его старый камердинер или помощник затаскивал многочисленные сундуки и кули своего работодателя.

Собственно говоря, тот внимательно смотрел за тем, чтобы они не пострадали во время переноски, раздражённо поджимая губы каждый момент, когда ему чудилось, будто камердинер допускает по отношению к его сундукам недопустимое пренебрежение. Рядом ужом вился сам владелец гостиницы, Томас, и твердил о том, как он счастлив принимать у себя столь приятного молодого человека. Сам же «приятный молодой человек» был явно не в духе, и требовал всего и сразу: комнату, ванну, и горячий завтрак.

Если честно, мне сложно было его винить за подобное нетерпение, поскольку сама помнила, сколь тяжелым и долгим мне показался путь из столицы до моего дома. А то, что господин прибыл из столицы, лично у меня не вызывало сомнения.

Наконец, хозяин освободился, я расплатилась с ним за комнаты, выслушала кучу благодарностей в свой адрес, и собралась уже вывалиться из помещения, когда всё тот же господин, скривив красивой лепки губы и откинув тёмную прядь волос, спросил у Томаса:

- О, боги! Когда будет готова мне комната? И скажите, милейший, далеко ли отсюда до Телфорда?

- А? Как вы сказали? – повернулась к мужчине я.

Тот попытался скрыть удивление от моей бесцеремонности, хоть явно был поражён моими манерами.

- Прошу прощения, господин! Мы тут, в провинции, менее подвержены условностям, нежели вы, в столице – пробормотала я.

В моей голове крутилась эта фраза, хоть, убей Бог, не могла сообразить, где и при каких обстоятельствах я уже её слышала. Так вот, какой ты, северный олень! То есть, мой предполагаемый женишок, «весьма достойный молодой человек, равнодушный к азартным играм, младший отпрыск Саймена Гринделла, Уорнер». Как быстро он приехал! Не иначе, на крыльях счастья! – тут я криво улыбнулась, подавляя в себе огромное желание стянуть с себя «тюльку» и явиться во всей красе.

Признаться честно, я не ожидала его столь рано, рассчитывая на его прибытие не раньше лета. Хотя… я внимательно осмотрела «суженого», пользуясь тем, что на мне густая вуаль. А ничего так… девушки от таких млеют. Нежный, с поволокой взгляд, уверенный взгляд синих глаз, вкупе с подтянутой спортивной фигурой способны покорять дамские сердца во все времена и в любых мирах. Я невольно поморщилась: судя по тому, с какой уверенностью он говорит, есть что-то, чего я не знаю. Ишь, ты! Только приехал, и тут же в Телфорд навострился! А вот, шиш тебе! Да и замуж меня никто не заставит выйти! Конечно, было бы лучше, если бы ты вовсе туда не попал, сэкономишь время и себе, и мне.

- Да, да, конечно, госпожа! Вы что-то знаете об этом поместье? И о его хозяйке тоже?

- А как же! – ответила я чистую правду – После смерти родителей, оно досталось по наследству Катерине Дарк. Да только она не больно-то времени уделяла своей собственности, предпочитая проводить время в столице.

- Но, сейчас ведь она тут, в провинции? – с тревогой уточнил нарядный господин.

- Сейчас – да! – утвердительно кивнула я – Про неё так запросто и не скажешь. Она в глубоком трауре сейчас, да и вообще – на редкость нелюдима. А ещё говорят, будто склочна, глупа и безнадёжно неприспособленна к жизни. Поместье в разрухе, а ей хоть бы что!

Дальше я уже сочиняла всё, что только приходило в мою голову, переживая о том, как бы кто-нибудь из моих сопровождающих не забеспокоился по поводу моего отсутствия, не заявился сюда, и не испортил мою комедию.