Вдова живого мужа

— О такой напарнице прежде я мог только мечтать. Честно говоря, до встречи с тобой считал женщин существами слабыми, истеричными, к серьезному делу непригодными, — вывел её из задумчивости голос Евгения. — А уж силу воли в вас я даже не подозревал.

Ей было приятно его восхищение, но что-то мешало этому чувству отдаваться. Осознание ненормальности происходящего? Дурные предчувствия? Сосредоточенность перед решительными действиями? Чтобы отвлечься от нахлынувших тревожных мыслей, она спросила:

— Скажи, а почему ты не уехал за границу? Или не пошел воевать?

Он нахмурился.

— Потому что я, как бы помягче выразиться, махровый патриот. Это — на вопрос "почему не уехал". Я не хочу жить под чужим солнцем и любить чужих женщин. Разве могла где-нибудь ещё кроме России родиться такая женщина, как ты?

— Не отвлекайся, — сдерживая улыбку, сказала Наташа.

— А воевать… Не могу представить себя среди душителей революции. Классик что-то говорил про крестьянский бунт, бессмысленный и жестокий, но и в этом случае я не хотел бы воевать против собственного народа. Я вообще противник революции. Считаю, на почве, политой кровью, не может вырасти ничего хорошего, хотя в юности зачитывался социалистами-утопистами. Скажешь, я работал в таком заведении, где тоже не в бирюльки играют? Но я знал, или хотя бы верил, что наша работа делается в интересах государства Российского. Теперь же… Чего уж себя обманывать, я растерялся. Моя работа никому не нужна! Сам я никому не нужен! Страшно. А в чужой стране?

— Что же теперь делать? — Наташа примерила на себя его слова, и на душе вконец стало холодно — она зябко поежилась.

— Может, останемся здесь, а? — он опустился на пол и обнял её колени. — Со временем я стану верховным магом, заведу другие законы. Здесь, под землей, не доступные другим смертным, мы создадим свою страну, в которой все будут счастливы. Разве не об этом мечтали философы прошлого?

— Город Солнца — под землей? Всю жизнь под землей?! — вздрогнула она.

— Ну хотя бы подождем, пока наверху все уладится, — неуверенно предложил Евгений.

— А если для этого понадобится ждать пятьдесят лет? Или сто? — ужаснулась Наташа. — Разве мы — крысы, чтобы жить в норах?

— Не крысы, но и не живые мишени! — он вскочил на ноги. — Не так страшен пан, как хам! Я не хочу пресмыкаться перед всяким только потому, что он родился в бедности. Я не хочу выпрашивать подачку и зависеть от людей, которые, не моргнув глазом, стреляют в женщин и детей из-за того, что считают их "буржуями"!

— Откуда ты это взял? — тихо спросила она.

— Я сам видел! — он судорожно глотнул, на мгновение превратившись из взрослого сурового мужчины в отчаявшегося мальчишку. — Сам! Не дай Бог такое увидеть ещё раз!

— Успокойся, — Наташа взяла его за руку и усадила рядом с собой. Давай ещё подумаем, а потом решим, как быть дальше. Знаешь, мой дядя Николя говорил, что на второй взгляд чувствуешь гораздо меньше страха, чем на первый…

Он поднял женщину на руки и заглянул ей в глаза.

— Неужели судьба наконец сжалилась надо мной и послала ангела-хранителя?!

Она выскользнула из его объятий.

— А знаешь, я бы чего-нибудь съела!

— Ангел-хранитель на поверку оказался обычной прожорливой женщиной, рассмеялся Евгений. — Ты хочешь, чтобы завтрак принесли сюда или желаешь познакомиться со всеми посвященными Аралхамада?

— Желаю познакомиться, — она топнула ногой. — И желаю одежду. Поприличней.

— Понял! — он шутливо поклонился и вышел.

Обеденная зала представляла собой высокую овальную пещеру: в одной её половине за деревянной перегородкой располагалась кухня, во второй — столы. Стояли они странно, ступенями — на небольшой площадке вверху один стол, ступенью ниже — два стола, ещё ниже три и так до семи. В самом низу, чуть в стороне, стоял ещё с десяток столов. Для послушников.

— Не так уж приятно быть верховным, — шепнула Наташа своему сопровождающему. — Ради каждой трапезы тащись на самый верх, да ещё и вкушай в одиночестве.

— Молчи, мы и так на молитву опоздали, — сказал он, почти не разжимая губ.

Посвященные и послушники украдкой поглядывали на них, но ели молча как видно, разговоры за едой не поощрялись. Женщин за столами не было, потому и прошелестело по рядам завтракающих удивление. Евгений был прав: с её появлением стали нарушаться устои солнцепоклонников. Неужели и вправду её опасаются?

С Адонисом-Евгением она поднялась по ступенькам на пятый уровень. За двумя соседними столами сидело по одному посвященному. Даже беглый взгляд молодой женщины отметил: все мужчины, как на подбор, были широкоплечие, крепкие, здоровые. Кроме культа Арала, очевидно, существовал культ здорового тела. "Конечно, таким жеребцам без женщин не обойтись, неприязненно подумала Наташа. — Даже под рясой верховного мага угадываются крепкие мускулы, а ведь он далеко не молод. Удобно устроились: заботься о своем теле, удовлетворяй ежеминутные потребности в обмен на видимость фанатичной приверженности к выдуманному богу!"