Вдовец

Глава 20

Я подхожу к Итану, который стоит посреди большой комнаты и хмуро смотрит в пол. Его ладони в карманах брюк, а под кожей лица ходят желваки. Он не замечает меня и легко увидеть, как он ищет точку равновесия. Пытается выдохнуть и вспомнить расслабленное выражение лица… Я тихонько дотрагиваюсь до его плеча, но Итан все равно вздрагивает.

А потом криво усмехается, понимая, как это выглядит со стороны.

— Ты выглядишь уставшим.

— Пустяки, — он поворачивается ко мне и улыбается, будто хочет показать, что в норме и уж о нем точно не надо беспокоиться. — Мне трудно слушать Кира, когда он говорит о расследовании, обо всем этом… Я тогда перестаю верить, что его вообще когда-то отпустит, это уже как смысл жизни для него. Он даже, если найдет разгадку, завтра придумает другой ребус. Ему в этом доме хорошо, понимаешь? А здесь же дышать нечем.

— Да, место скверное… Я не хочу оставаться здесь до вечера. Мне тоже не по себе, а когда начнет темнеть…

— Саша, ты можешь уехать в любой момент. Хоть сейчас. Скажи и я отвезу тебя.

На его красивом лице чистое переживание. Незамутненное. Я вспоминаю, как он вложил в мою ладонь телефон и сказал, что сам не заметил и продолжил сумасшествие, начатое Кириллом. Тоже запер замки в машине и начал давить требованиями, чтобы я не сказала лишнее родственникам.

Поэтому Итан по-прежнему переживает, что я могу чувствовать себя в ловушке. Он напряженно вглядывается в мои глаза, а я ловлю себя на мысли, что не чувствую с ним скованности, как с плохо знакомым человеком. И могу долго смотреть ему глаза в глаза. У него светлые на кончиках ресницы, а по радужке идут янтарные всполохи.

— Я знаю, Итан. Я скажу, когда захочу уехать.

— Хорошо. Я найду охрану и всё, что нужно.

— Это я тоже знаю, — я миролюбиво улыбаюсь ему и поддаюсь порыву, подцепляя его широкую ладонь.

Обнимаю горячие пальцы и угадываю мгновенный отклик, Итан проводит большим пальцем по моему запястью и опускает глаза на наше соприкосновение.

— Не знаю, как ты посмотришь на меня, когда прочитаешь.

— Я тоже. Я не умею скрывать эмоции.

— Это отлично, я давно устал от игр.

Мой взгляд натыкается на его дорогущий хронометр и я вдруг понимаю, что уже утро и я должна сообщить подруге, что в порядке.

— Я выйду во двор и сделаю звонок.

Итан кивает и отпускает мои пальцы.

— Пойду к Киру, он хотел еще раз проверить дом.

Подруга отвечает после третьего гудка и сразу же засыпает тонной вопросов, от которых сама же смеется. Ей нужны подробности и больше всего ее интересует фотопортрет парня, который я не стала расписывать в прошлый раз, посчитав лишним и подозрительным. Только теперь я не хочу описывать Итана, и я рисую портрет с потолка, бросая стандартные фразы, что говорят о привлекательности с маркером hot.

Я удивляюсь собственному голосу, я верю сама себе, настолько мои беззаботные интонации правдивы. Ни грамма фальши, что удивительно, я всегда считала, что не умею врать.

Когда я возвращаюсь в дом, мужчины уже стянули диваны в центр комнаты, чтобы проверить стены.

— Всё в порядке? — спрашивает Итан, оборачиваясь ко мне.

— Да, в полном. Вы уже начали?

Я присоединяюсь к ним, и так уходит почти целый день. День монотонных поисков, когда приходится копаться в чужих вещах, проверять каждую мелочь и щелочку, ломать плинтуса и косяки, вернее, доламывать их, а потом перепроверять и перепроверять.

Кирилл направляет нас. Он досконально изучил дом и знает каждый закоулок, и он то и дело говорит, что там искал, там точно нет, но потом все же замолкает и бросает разрешительный кивок. Выглядит так, словно контроль утекает из его рук, и он с трудом гасит внутреннее раздражение, потому что привык делать по-своему и только. Привык расставлять вещи по местам, для каждой своя отдельная полка, которую выбрал именно он.

Я, к счастью, недолго простояла на выбранной им полке. Вырвалась благодаря Итану.

— Нашел! — вскрикивает Итан, и я вздрагиваю от его голоса. — Черт, тут несколько… Саша, смотри.

Кирилл опережает меня, надвигаясь над Итаном. Он опускается к нему, присев на одно колено, и сжимает ножку небольшого стола, который стоит в углу и придавлен стопкой прошлогодних глянцевых журналов.

— Там щель у самого основания, — подсказывает Итан, — я уже все достал.

— Не заметил, — с досадой выдыхает Кирилл.

— Сколько их?

— Четыре.

Вскоре четыре записки лежат на полу, скомканные и скрученные. Я подхожу к мужчинам, которые вдруг затеяли глупую игру в поддавки, уступая друг другу право прочитать первым.

— Итан, — я легонько касаюсь его плеча, чтобы он посторонился.

Опускаюсь на колени между Итаном и Кириллом и собираю записки в ладони. И следом раскручиваю одну за другой, прочитывая вслух строчки.

«Что-то случилось, что-то случилось, что-то случилось, что-то случилось»

«Так лучше, честнее, я на своем месте»

«Кран перестал течь, я сказала ему, и он починил. За полчаса. Почему я боялась попросить его раньше?»

«Красивый мужчина сказал, что не будет выпрашивать пощечину. И он громко смеялся”

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 21