«Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30–40-х годов XVI века

Стремясь выявить истинных виновников коломенской драмы, И. И. Смирнов выдвинул предположение о том, что в действительности «падение Кубенского и Воронцовых явилось делом рук… Глинских, воспользовавшихся выступлением пищальников для того, чтобы свалить своих противников»[1180]. Отсутствие прямых указаний источников на сей счет исследователь попытался заменить цепочкой умозаключений: хотя в разрядной росписи коломенского похода 1546 г. Глинские не упоминаются, но в аналогичной записи, относящейся к июлю 1547 г., первым среди сопровождавших царя лиц назван кн. М. Глинский; исходя из этого, ученый утверждает, что «нет никаких оснований считать, что около Ивана IV в Коломне в 1546 г. не было Юрия и Михаила Глинских (или одного из них)»[1181]. Вот кто, стало быть, руководил тогда следствием по делу о возмущении пищальников и обратил гнев Ивана IV на Кубенского и Воронцовых! Однако логика в приведенном рассуждении явно нарушена: из того факта, что М. В. Глинский сопровождал царя в походе на Коломну в июле 1547 г., еще не следует, что он был там и пользовался таким же влиянием в предыдущем году, т. е. летом 1546 г. Верно только то, что Глинские сумели воспользоваться обстановкой, сложившейся при дворе после коломенских казней, и к началу 1547 г. выдвинулись на первые места в окружении юного государя; но какова была их истинная роль в июльских событиях 1546 г., за отсутствием свидетельств источников сказать невозможно[1182].

* * *

18 августа великий князь вернулся в Москву, но не прошло и месяца, как он снова собрался в дорогу: 15 сентября 1546 г., как сообщает Летописец начала царства (а согласно Постниковскому летописцу — 16 сентября[1183]), государь отправился на богомолье в Троице-Сергиев монастырь. Оттуда он заехал в свои села Воробьево[1184], Денисьево и Починки, а затем продолжил объезд монастырей: съездил в Можайск — «к Николе помолитися», посетил Иосифову обитель на Волоке; его дальнейший маршрут пролегал через Ржеву и Тверь и завершился в Великом Новгороде и Пскове. Посетив Печерский монастырь, великий князь 12 декабря вернулся в столицу[1185]. Очевидно, это было первое посещение Иваном IV крупнейших городов на северо-западе страны: в Летописце начала царства соответствующая статья озаглавлена «О поезде великого князя в Новгород»[1186]. Неудивительно, что приезд государя нашел отражение в новгородском и псковском летописании. Удивляет, однако, что в сообщениях местных летописцев об этом событии проскальзывает почти не скрываемое разочарование, если не сказать раздражение.

Так, краткий Новгородский летописец Никольского отметил под 7055 г.: «На Филипово заговено [т. е. начало Филиппова поста, 14 ноября. — М. К.] приехал князь великый Иван Васильевичь всея Руси в Великый Новгород, смирно и тихо пожи в Новегороде три дни, а после трех день все его войско начя быти спесиво. А с ним был брат его родной князь Георгий, да княжь Ондреев сын Ивановичь князь Володимер, дяде его сын. А поклону велел доправити на старостах три тысячи золотых болших, опришно сурожан; а псарей воротил к Москве от Твери; а с ним было людей немного: тысячи с три или с четыре. А ественая проторь не была, понеже ел у владыкы и у наместников, и у дворецкого, и у дьяков, а жил немного»[1187].

Итак, пребывание государя в их родном городе запомнилось новгородцам «спесивым» поведением его воинства, а также взысканием с них особого побора («поклона») по случаю великокняжеского приезда. А вот отклик псковского летописца: «В лето 7055. Князь великий Иоанн Васильевич да брат его князь Георгей быша в Новегороде и в Пскове, месяца декабря 28, в неделю, одну нощь начевав и на другую нощь на Ворончи был, а третью нощь был у Пречистей у Печере, паки в Пск[о]ве в среду, и быв не много, и поеде к Москвы, с собою взем князя Володимера Ондреевича, а князь Юрьи, брат его, оста, и той быв не много и поеде и той к Москвы, а не управив своей отчины ничего. А князь великий все гонял на ямских[1188], а христианом много протор и волокиды учиниве»[1189] (выделено мной. — М. К.).

Интересно, что процитированные строки были написаны в том самом Псково-Печерском монастыре, который поздней осенью 1546 г. посетил Иван IV и который он тогда, как отметил другой летописец (Постниковский), щедро пожаловал: «И даде к Пречистой в Печеры 90 деревень»[1190]. Но этот факт, как видим, никак не повлиял на оценку псковским летописцем последствий пребывания государя и его свиты в Псковской земле.