Вдовы

Расстаться с Долли он решил еще до неудавшегося налета, и поэтому с такой легкостью отдал свои часы Джимми Нанну. Гарри планировал уехать вместе с Труди и ребенком в Испанию и остаться там навсегда, но для этого нужны были деньги, и немало. В тот злосчастный день, уезжая из кромешного ада, разверзшегося в туннеле под Стрэндом, Роулинс был в полной растерянности: как быть дальше? На его счастье, Долли, слегка помешавшаяся от горя, решила занять место мужа и провернула то самое – его! – ограбление. Гарри оставалось только забрать у нее деньги.

В гостиную из спальни вернулась Труди.

– За что ты его ударил? – спросила она.

Гарри словно не слышал ее. Он молча пошел в спальню. Труди последовала за ним.

– Не надо так уж сильно давить на него, – попросила девушка. – Что, если он пойдет против тебя и выболтает все Долли? Ты подумал, что она тогда сделает?

По-прежнему не отвечая на ее вопросы, Гарри начал расстегивать пуговицы на рубашке.

– Тогда я тебе скажу, что она сделает, – не отступалась Труди. – Свалит куда-нибудь со всеми бабками, только ее и видели.

Гарри пожал плечами, снял рубашку, отбросил ее в угол комнаты и лег на спину с призывной ухмылкой. Сегодня он не желает больше ни о чем разговаривать.

– Пообещай мне, Гарри, что не сделаешь какой-нибудь глупости, – взмолилась Труди, но ее внимание уже было приковано к ухоженному мускулистому телу, а внутри зародилось ответное желание – Гарри всегда так действовал на нее, с самой первой их встречи.

Познакомилась она с Гарри Роулинсом за год до того, как ее муж Джимми Нанн начал на него работать. Однажды Труди в компании Ширли Миллер и других девушек зашла в клуб Фишеров сыграть в рулетку. Гарри был там один, и Ширли, уже знакомая с ним, представила Роулинсу подругу. Труди сразу почувствовала влечение к этому мужчине и стала с ним флиртовать. Ширли предупредила подругу, что Гарри Роулинс женат и вообще не тот человек, с которым следует сближаться. Труди отмахнулась от этих слов: она хотела его, и никакие предупреждения не помешают ей получить желаемое.

Когда Гарри сидел за карточным столом, Труди села рядом и намеренно прикоснулась к нему бедром. Роулинс обернулся – девушка обольстительно улыбнулась. Это возымело должный эффект. Его рука нырнула под стол и стала нежно поглаживать колено Труди, постепенно забираясь по ноге все выше. Девушку охватил невыразимый трепет желания, мучительный и восхитительный одновременно. Она хотела, чтобы этот момент продолжался вечно. Когда Гарри попытался убрать руку, Труди схватила ее и направила себе в промежность. Роулинс пробуждал в ней такую страсть, что она отдалась бы ему прямо там, на карточном столе.

За той случайной встречей последовали дни и ночи страстного секса, в основном в дешевых отелях, на заднем сиденье автомобиля, в лесу – везде, где можно было спрятаться от чужих глаз. Где бы они ни встречались, Труди в его руках была мягче глины.

Девушка помнила лицо Гарри одним особенным вечером в захудалом отеле, когда она сказала, что у них будет ребенок. Сначала он засомневался и спросил, точно ли это не ребенок Джимми. Но Труди заверила его, что этого не может быть – у нее с Джимми не было секса уже больше месяца. Гарри привлек девушку к себе. Он обнимал и целовал ее, а потом положил голову ей на живот. Лица своего любовника в тот момент Труди не видела, но знала, что глаза Роулинса были мокрыми.

После рождения ребенка Гарри сидел в машине перед больницей и ждал, когда от Труди с младенцем уйдет ее муж. Когда наконец настала его очередь, Роулинс осторожно поднялся в родильное отделение. Там он странно притих, будто эти стены напоминали ему о чем-то печальном, но во взгляде его светилось обожание – у него сын, он получил то, чего не смогла ему дать Долли.

Гарри прижал малыша к себе и поцеловал его мягкую шелковистую головку. Вдруг улыбка на его губах превратилась в оскал, глаза сузились в недоверчивом прищуре.

– Почему сюда приходил Джимми? Ведь ребенок не от него? – спросил Роулинс.

– Он этого не знает, – объяснила Труди. – Всю беременность я называла ему другой срок, более поздний. Клянусь тебе, Гарри, это твой сын…

После этого Роулинс больше не высказывал подозрений, однако Труди не смогла забыть, как он, гладя пушок на младенческой макушке, зловеще предупредил: «Если выяснится, что ты солгала, пеняй на себя».

Все мысли и воспоминания улетучились из ее головы, едва Гарри притянул ее к себе на кровать и нащупал под халатиком ее грудь. Потом он посадил Труди верхом себе на бедра, скинул халат с ее плеч, обнажив тело, и улыбнулся. Когда Гарри хотел секса, улыбка до неузнаваемости меняла все его лицо, смягчала глаза. У Труди в голове не укладывалось, что это тот же человек, который всего пару минут назад напугал ее и побил Эдди.