Вдовы

– Ваш сейф с документами в моем кабинете, заперт на ключ. Эти папки будут храниться в одном из ящиков моего стола до тех пор, пока не будет готов ваш кабинет, а Сондерс ушел домой, потому что от запаха краски у него разболелась голова. Завтра он продолжит ревизию текущих дел, и не вздумайте опять опоздать. Он так сказал, не я. – Элис подбородком указала на сэндвич: – Сыр и ветчина. Полагаю, вы еще не ели.

– Спасибо, Элис. – Резник взял бутерброд и отправился беседовать со своим осведомителем по кличке Гнилозубый.

– Как прошел день? – крикнула ему вслед Элис.

– В пекарне нашелся человек, который, вероятно, помогал Гарри Роулинсу, но допросить его я не смог, потому что он умер.

Никакие слова Элис не изменили бы этих фактов, но Резнику сейчас, как и во многих других случаях, важна была моральная поддержка.

– Ну, надеюсь, у Гнилозубого для вас будут хорошие новости. Хорошего вечера, сэр.

Секретарша мило улыбнулась и исчезла за дверью.

Всего десять минут спустя Резник уже разложил на заднем сиденье полицейской машины свой портфель с отчетами. Фуллер сидел за рулем. Они направлялись в сторону Риджентс-парка. Эндрюс украдкой скосил глаза через плечо – он был зачарован глубочайшей сосредоточенностью на лице старого инспектора. Взгляд Резника прыгал со страницы на страницу в поисках того, что могло бы привести его к тетрадям Роулинса. Особенно интересными оказались отчеты о передвижениях Долли Роулинс: парикмахерская, спа-салон, банк, парикмахерская, монастырь, банк, парикмахерская…

– Эндрюс, спроси группу наблюдения, где сейчас Долли Роулинс.

– Дома. Ребята связывались с нами по рации, пока вы были в участке.

– Ты видел, сколько раз она ходила в парикмахерскую? Нет? А в банк? Сколько раз она уходила от тебя, Фуллер? А от тебя, Эндрюс? – (Ни Фуллер, ни Эндрюс не ответили. Эндрюс, по крайней мере, выглядел пристыженным. Фуллер же откровенно скучал.) – Как думаете, она просто играет с вами или у нее что-то на уме?

– Откуда мне знать, сэр?

– Да неоткуда, безмозглый ты… – Резник слишком устал, чтобы придумывать ругательства для Эндрюса. – Вот еще тебе вопрос, на который ты не знаешь ответа: это Долли Роулинс так хорошо умеет уходить от полицейской слежки или вы так плохо эту слежку ведете? Похоже, мы никогда этого не узнаем, а?

Резник закурил сигарету и глубоко затянулся. Фуллер начал опускать окно, недовольно морщась в клубах дыма.

– Закрой! – гаркнул Резник. – Сзади дует.

Взвизгнули тормоза – автомобиль резко остановился. Бумаги Резника посыпались на пол, и он испепелил Фуллера яростным взглядом.

– Риджентс-парк, как вы просили… сэр. – Фуллер умел досадить начальнику.

Инспектор собрал бумаги, затолкал в портфель и открыл дверцу. Перед тем как выйти, он оглянулся на своих «лучших людей»: Фуллер с дурацкой ухмылкой смотрел прямо перед собой, а Эндрюс зевал. «Бог мой, ну и остолопы же мне достались», – подумал Резник, хлопнув дверцей. Ну, может, хоть с Гнилозубым ему повезет. Денек выдался такой, что хорошая новость была бы сейчас очень кстати.

Резник дошел до парка, сел на скамью и принялся за сэндвич – это была его первая еда за целый день. Над инспектором качались ветки деревьев. Резник смотрел на них, завороженный. До чего же он устал! Инспектор знал, что Гнилозубый наблюдает за его прибытием и выйдет не раньше, чем будет готов.

И точно: когда машина с Фуллером и Эндрюсом скрылась из виду, Гнилозубый вырос как из-под земли и бочком приблизился к скамейке, где сидел Резник. Словно оголодавший пес, он уставился на сэндвич. Резник отдал ему недоеденный сэндвич, после чего пришлось дожидаться, пока Гнилозубый затолкает все в рот и прожует.

В конце концов Резник спросил:

– Ну, что у тебя для меня?

– Появился один слух, мистер Резник, и разлетается он быстрее ветра, – промямлил Гнилозубый, оросив пальто Резника слюной и крошками; инспектор отодвинулся и закурил. – И слух этот про Гарри Роулинса.

– Да уж надеюсь. – Резник стряхнул с себя мокрые крошки.

– Тот, кто заполучит его тетради, может считать, что у него лампа Аладдина… Просекаете?

– Ну и у кого же они?

– У него самого. У Гарри Роулинса.

Резник сплюнул:

– Я что, приперся сюда на ночь глядя, чтобы выслушать эту чушь?

– Нет, это не чушь, он говорил всерьез, – настаивал на достоверности своей информации Гнилозубый.

– Откуда, черт побери, ты можешь это знать?! – вскипел Резник. – Вряд ли Гарри Роулинс числит тебя в своих приятелях! Откуда у тебя эта информация?

– Боксер Дэвис сорит деньгами и треплет языком. Он даже носит одежду Роулинса.

Резник прищурился: а вот Боксер Дэвис вполне годился Гнилозубому в друзья. Может, в этих слухах действительно есть доля правды?

– Боксер много лет работал на Гарри, а теперь всем рассказывает, что Роулинс снова взял его на зарплату.

Резник бросил окурок в траву и поднялся, чтобы уйти.

– Подождите! – засуетился Гнилозубый, побежал за Резником и схватил его за руку.

Инспектор вырвал рукав своего пальто из лап осведомителя:

– Я плачу тебе не за слухи. И не лапай мое пальто. Ты посмотри – испачкал меня сыром! Это ты должен мне платить за дезинфекцию, черт бы тебя побрал!