Вдовы носят траур

В телефонной книге я нашел домашний телефон Баффина и позвонил ему.

— Баффин?

— Кто говорит? — спросил он подозрительно.

— Дональд Лэм.

— А-а…

— У вас нет полиции?

— Сейчас нет.

— Они были?

— Были.

— Я выезжаю к вам.

— Не надо, — сказал он. — Ради Бога, не надо.

— Я полагаю, ваш дом — наилучшее место, где мы могли бы повидаться.

— Нет-нет… Не здесь.

— В «Грилле»?

— И не там. Откуда вы звоните?

— Из автомата.

— Зачем вы хотите встретиться со мной?

— Просто надо поговорить, — сказал я успокаивающе. — Ждите меня. Я выезжаю.

— Нет-нет. Не надо сюда приезжать!

— Я уже выезжаю, — сказал я и повесил трубку.

По дороге я из автомата позвонил Элси Бранд:

— Элси, я сейчас занимаюсь важными делами, связанными с расследованием случая шантажа. Я буду стараться сообщать тебе о себе, но не могу сейчас приехать в офис и не могу сказать, где меня можно найти. Твердо стой на этой позиции, кому бы я ни понадобился.

Если кто-то захочет мне что-нибудь сообщить — пусть передает через тебя.

— О'кей, — сказала Элси. — Берта ходит как бешеная. Она сказала, что, если ты мне позвонишь, я обязательно должна связать тебя с ней.

— Соедини меня с ней.

— Минуту. Я переключу тебя через телефонистку.

Через несколько секунд я услышал сладкий как мед голос Берты.

— Привет, Дональд, — ласково пропела она. — Как ты себя сегодня чувствуешь?

— Прекрасно.

— Скоро приедешь?

— Нет.

— Когда же?

— Не знаю. Я сейчас занят важным расследованием.

— Дональд! Мне необходимо поговорить с тобой.

Мне надо быть уверенной в том, что мы в определенной ситуации правильно понимаем друг друга.

— В какой ситуации?

— Я хочу поговорить насчет того, что произошло вчера вечером.

— А что произошло вчера вечером?

— Ну конечно, это было простым стечением обстоятельств, — проникновенно сказала Берта. — Мы обедали. Ты и я пили шампанское. Но Фрэнк Селлерс ничего не пил. Из-за того, что он был при исполнении служебных обязанностей. Потом тебя вызвал к телефону Джил Адамс и попросил передать сержанту Селлерсу, чтобы тот немедленно выезжал в полицию по очень важному и экстренному делу. Селлерс ушел из ресторана за минуту до того, как официантка вошла в кабину и закричала.

Она замолчала, ожидая, что я на это отвечу. Я вытащил из кармана носовой платок, наложил его на телефонную мембрану и закричал:

— Я плохо вас слышу. О чем вы говорите?

— Что за черт! — закричала Берта. — Эти телефоны никуда не годятся. Я совсем плохо слышу тебя, Дональд. Можно разобрать только отдельные слова.

— Что вы сказали? — орал я в трубку.

— Я сказала, что плохо тебя слышу, — надрывалась Берта. — Как будто ты за миллион километров отсюда.

— Кто за миллион километров?

— Ты, ты…

— Где?

— Проклятие! — кричала Берта. — Позвони мне с другого телефона. Нам необходимо поговорить. Это очень важное дело.

— Какое важное дело?

— Позвони еще раз, — в отчаянии закричала Берта.

И повесила трубку.

Положив платок в карман, я вышел из телефонной будки.

Баффинский дом выглядел архаично. Он был построен в прошлом веке, когда еще ценилось индивидуальное обличив жилья. Это был аристократический особняк, стоящий в ряду других аристократических особняков. Все эти особняки висели над финансовой пропастью. Земля с каждым днем становилась здесь дороже, и налоги быстро повышались. Рядом начали строить огромные новые здания для какого-то специального учебного заведения и для медицинской клиники. Но дом Баффина все еще стоял, величественно и гордо, окруженный пальмами, покрытый легкой дымкой богатства и респектабельности.

Встретил меня Баффин с холодной яростью в глазах.

— Вы не имеете права приезжать сюда, Лэм, — сразу сказал он.

— Мне необходимо поговорить с вами.

— Меня с трех часов дня всегда можно застать в ресторане.

— Разговор не терпит отлагательства. За каким чертом вы придумали заставить нас заманить Фрэнка Селлерса в ваш ресторан на тот момент, когда там совершалось убийство?

— Вы что, всерьез полагаете, что я мог знать, что в моем ресторане будет совершено убийство?

— В таком случае произошло невероятное совпадение.

— Лэм, — сказал он медленно. — Мне наплевать на то, что вы думаете. Вы, наверное, еще не знаете, что вы сами горите синим пламенем.

— Это отчего же?

— Два человека видели, как вы выходили из кабины номер тринадцать меньше чем за две минуты до того, как было обнаружено убийство. Вашу наружность очень точно описали свидетели. Пока что полиция еще ничего не предпринимает по этому поводу, но они, несомненно, оставляют себе возможность в любой момент вернуться к этим показаниям.

— Вам было известно, что Калверт собирался посетить ваш ресторан вчера вечером?

— Конечно нет! Не глупите! Я нанял вас для выплаты выкупа, потому что не хотел больше никогда встречаться с ним.

— Вы видели его у себя в ресторане?

— Конечно нет.

— Вы убили его?

Глаза Баффина злобно сузились.

— Послушайте, Лэм, — сказал он. — Мы живем в мире, где человек человеку — волк. Если вы только намекнете кому-нибудь, что я мог убить этого парня, я в тот же миг засажу вас в тюрьму. Я не слюнтяй, которого каждый может безнаказанно толкать в спину. У меня большие связи. И я могу быть жестоким.