Вдовы (сборник)

Тедди смотрела на его руки, точно на телеклипы, где демонстрировались городские банки. Гранитные, храмовые врата, блистающие конторки клерков, красивые белокурые дамы; шампанское, замороженное в серебряных ведерках, тайные страсти под сенью красных шелковых балдахинов...

— Но он искренне любил свою собаку, — показала она.

— О да, — подтвердил Карелла. — А также ветеринара, а также женщину, которая продала эту собаку Маргарет. По десять тысяч обоим, это — как? Маргарет, — объяснил он с помощью знаков, — первая блондинка. А Сьюзен — вторая. Сьюзен. СЬЮЗЕН.

— Возможно, я должна была бы завести щенячий магазин. Или стать ветеринарным врачом.

— Неплохая идея, деньжишки нам бы пригодились... Она отлично все предвидела, правда? Глория. ГЛОРИЯ, первая жена — крашеная блондинка. Все заранее обговорила. Вообрази, каждой дочке по двадцать пять процентов! Тьма мужчин разводятся и напрочь забывают, что у них есть дети... Марк! — заорал Карелла. — Эприл! Даю вам пять минут.

— Вот дерьмо так уж дерьмо, — тоже проорал Марк из гостиной.

Карелла помолчал.

— Но, знаешь, — сказал он потом жене, — мы все еще не можем разыскать вторую дочку, хиппи. Помнишь, я тебе рассказывал?

Тедди кивнула.

— Исчезла! — сказал Карелла. — Ну-ка, погоди, пойду загоню их в постель и вернусь. Я тебе хочу еще кое-что досказать.

Она взглянула на него.

— Когда они заснут, — уточнил Карелла.

Она удивленно поморщилась. Он произнес губами имя "Томми".

Тедди вздохнула.

Близнецы чистили зубы в ванной комнате. Им уже по одиннадцать лет! Надо же, как летит время...

— Марк неприлично выразился, — наябедничала Эприл. — Сказал слово "дерьмо".

— Я слышал, — отозвался Карелла.

— Ты должен его оштрафовать.

— Непременно. С тебя десять центов, Марк.

— А мама слышала?

— Нет.

— Тогда — пять.

— Это еще почему?

— Если только один из вас слышит, как я ругаюсь, значит, полштрафа.

— Что это он придумывает, па? Такого уговора не было.

— Конечно, выдумщик. Десять центов, Марк. На кон.

— Дерьмо. — Марк плюнул в раковину.

— А теперь и все двадцать, — заметил Карелла. — Идите, поцелуйте маму и бай-бай.

— Слушай, — спросил Марк сестру, выходя из ванной, — а почему ты никогда не выражаешься?

— Еще как! — сказала она. — Я знаю словечки почище твоих.

— Тогда почему я ни разу их не слышал?

— А я ругаюсь в темноте.

— Но это просто смешно! — возмутился Марк.

— Вполне возможно, зато не стоит мне ни гроша...

Он слышал, как они пожелали Тедди спокойной ночи, постоял в прихожей, внезапно ощутив чудовищную усталость и вспомнив отца. Когда он и Анджела были совсем детьми, папа всегда рассказывал им на ночь всякие истории. Иногда ему казалось, что отец испытывал от этого большее наслаждение, чем они... Ну, а теперь пробил час телевизора...

— Увидимся завтра утром! — прокричала Эприл. Скромный ритуал. Раз сказала, значит, сбудется. Всегда сбудется на следующее утро. Он развел их по комнатам, взрослые уже, стало быть, и комнаты разные. Сначала он "заложил" в постель Марка.

— А я люблю ругаться, и все тут, — сказал тот.

— О'кей, о'кей. Но тогда плати.

— Это несправедливо.

— А что вообще справедливо?

— Дедушка всегда говорил, что надо быть честным.

— И был прав. Вот и будь.

— Ладно. Буду честным-пречестным.

— Я тоже стараюсь.

Карелла поцеловал его в лобик.

— Спокойной ночи, сынок.

— Спок но, па.

— Я тебя очень люблю.

— И я тебя.

Подойдя к другой комнате, он послушал, как молилась на ночь Эприл, затем вошел и сказал:

— Доброй ночи, мой ангел, спи спокойно.

— Увидимся завтра.

— Да, да, увидимся завтра.

— А вообще-то, па, в темноте я ругаюсь.

— Тогда лучше зажечь свечу.

— Что-что?

— Люблю тебя... — Он поцеловал и ее...

Тедди ждала его в гостиной. Она читала, сидя в кресле, при свете торшера с натурально широким абажуром. Когда он вошел, отложила книгу; ее руки показали:

— Так расскажи же, что хотел.

И он рассказал ей, как прошлой ночью тайком преследовал Томми и видел, как он сел в красную "хонду-аккорд", за рулем которой находилась женщина.

— Уж и не знаю, что сказать Анджеле.

— Сначала сам убедись абсолютно во всем, — вздохнула Тедди.

* * *

Их осведомитель сообщил, что недавно видел двух молодых фраеров из-под Вашингтона: одного по кличке Сонни, другого по имени Дик. В заброшенном доме, недалеко от авеню Риттер. С ними была девица, но вот как ее зовут, ему невдомек. Не из Вашингтона, а местная. Все трое "сидят" на крэке.

Такую вот информацию получили Уэйд и Бент примерно в девять вечера от наркомана, и выдал он ее потому, что они арестовали его за взлом аптеки на прошлой неделе. Он сказал, в их среде пробежал слушок, что "легавые" ищут фраера по кличке Сонни.

Его-то он и видел поутру. Сонни, того другого бездельника и их подружку. Ей лет шестнадцать... Ну как, помог он полиции? Дельное сотрудничество? Они сказали, что очень дельное, и бросили его в клетку до десятичасового приезда тюремного фургона...