Вдребезги

– Ты мне ничего не должен, – спокойно сказал Колин. – И речь не о деньгах. Джеймс дал мне слово, что если я помогу тебе, он прекратит ваше общение и сосредоточится на учёбе до тех пор, пока не получит диплом. В свою очередь, я пообещал Джеймсу, что найму лучшего адвоката, который сделает всё возможное, чтобы избавить тебя от тюрьмы, если ты невиновен, или постарается добиться максимально мягкого наказания, если виновен. – Майкл попытался вставить слово, но Колин жестом показал, что ещё не закончил.

– Я также пообещал передать тебе, что Джеймс уехал не по своей воле, что это было моё встречное требование. Что он не бросил и не предал тебя, а выполняет свою часть сделки.

– Почему?.. – требовательно спросил Майкл.

– Когда Джеймс получит образование и начнёт сам зарабатывать себе на жизнь, он будет свободен делать всё, что ему заблагорассудится. Если он захочет продолжить ваши отношения – я не буду мешать. Но пока он живёт на мои деньги, я, как его отец, определяю его будущее.

– Почему?.. – упрямо повторил Майкл. – Потому что я из неправильной семьи?..

– Потому что ты дурак, Майкл, – спокойно сказал Колин.

Он допил виски, вернулся к бару, взял бутылку и ведёрко со льдом.

– Я знаю, что вы собирались вместе снимать квартиру, – сказал он, орудуя щипчиками для льда. – Я знаю, что ты собирался работать и учиться. Если бы так и случилось – поверь, я бы не был счастлив, но я бы смирился. Но ты вынудил меня вмешаться.

Вернувшись к столику, Колин подлил себе виски и закурил опять. Майкл тоже вытащил сигарету, руки у него подрагивали.

– Меня подставил приятель, – тихо сказал он.

– Я знаю детали, – отмахнулся Колин. – Проблема не в том, что твой приятель оказался подонком. А в том, что ты догадывался о возможных проблемах, но всё равно согласился на лёгкий заработок. Ты должен был понимать, что за красивые глаза никто не платит по пятьсот фунтов. Ты рискнул своим благополучием, своим будущим, своими отношениями. И проиграл.

Прямо за письменным столом до потолка поднимались книжные полки. Там, между пухлыми томиками в красных, зелёных и коричневых переплётах с золотым тиснением, стояли какие-то расписные вазочки, древние на вид, парусник в бутылке, часы, каменные статуэтки – и фотографии в золотистых рамках.

Там был Джеймс. Мелкий совсем. В веснушках и с широкой щербатой улыбкой. Такой, которая выдаётся всем в Голливуде и приколачивается насмерть, чтоб ты даже на похоронах любимого дедушки ходил так и улыбался.

Ещё там был Джеймс в белых шортах и с теннисной ракеткой на плече. Майкл подумал, что почему-то никогда не интересовался его успехами. Помнил, конечно, но даже не спросил ни разу – зациклился на истории. А может, Джеймс обожал теннис и тоже медали выигрывал…

Майкл смотрел на его лицо и молчал. У самого ни одной фотографии не было. Даже в голову не пришло сделать. Зачем фотографии, если всё время вместе?.. Он вдумчиво курил, чтобы рта не раскрыть и не попросить себе одну на память.

– Посмотри на себя, Майкл, – с сочувствием сказал Колин. – Кто ты? Что ты можешь ему предложить?

Майкл вспыхнул. Ему вдруг показалось, что одни только руки и голова – этого постыдно мало. Колин молчал, положив локоть на спинку дивана. Терпеливо ждал ответа. И от этого молчаливого терпения Майклу становилось ещё хуже.

– Ну… все же с чего-то начинают, – попытался оправдаться он. – Если бы не… не случай с машиной, я бы окончил летние курсы… разослал резюме.

– И чем бы ты занимался в ожидании ответа?

– У меня работа есть, – сказал Майкл, не понимая, почему это звучит так жалко.

– Так сложилось, что я кое-что знаю об этом мире, в который ты так стремишься, – сказал Колин. – Я правильно понимаю, ты собираешься добиться всего самостоятельно, без связей?

– Ну… да.

– Я боюсь, ты плохо себе представляешь, чего ты хочешь. И какую цену платят люди за место на вершине.

– Какую?..

– Семья, – Колин начал загибать пальцы. – Друзья. Здоровье. Нервы. Гордость. Что у тебя остаётся, когда ты всего этого лишаешься? Счёт в банке? Чувство собственного достоинства из залога не выкупишь.

– Я справлюсь, – уверенно сказал Майкл. – Я упрямый.

– Хорошо, – Колин кивнул. – Я не собираюсь тебя отговаривать. Твои мечты – твоё дело. Дерзай.

Он подлил виски себе и Майклу. Он держался очень спокойно, даже дружелюбно. Ему почему-то хотелось довериться. Совета спросить, что ли… Ничем не похож на Кристофера – тот был немногословным даже в важных вещах. Ему было легче обнять или дать затрещину, чем подробно объяснить, что к чему. Хотя, конечно, Кристофер объяснял. Но никогда не лез в высокие материи.

Они никогда не сидели с отцом вот так, за стаканом виски – да хоть бы за пивом, – и не говорили о подобных вещах. Кристофер не рассуждал о морали, чести, достоинстве. Он давал по ушам и говорил: «Не ври, всё равно узнаю». Или: «Не можешь держать хрен в штанах – держи резинки».