Вдребезги

Это оказалась та самая девушка, что закапывала ноги в песок. Теперь она нашла новое занятие и со стоном барахталась в песке, нисколько не тревожась о том, что ее волосы с жадностью подхватывали все песчинки и травинки, что были поблизости. Писатель к тому времени уже достаточно належался на солнце, чтобы оценить по достоинству эту картину, и наблюдал за барахтаньем с интересом и удовольствием. Он даже попытался рассмотреть купальный костюм девушки, который все больше и больше волновал его, но это оказалось совсем непросто: богатство расцветки уже давно скрылось под слоем мокрого песка. Зато писателю удалось разглядеть фигуру и лицо соседки — она была довольно крупного телосложения, впрочем, это вряд ли бросалось в глаза, если девушка была полностью одета. Она явно в первый раз выбралась на пляж, поскольку ни чуточки не загорела; ее широкое крупное лицо было почти бледно-серым и, казалось, в любой момент могло приобрести усталое, несчастное выражение. Необычные широко расставленные глаза придавали ее облику если не оригинальное, то таинственное выражение, иногда они останавливались на писателе, что его весьма смущало, и вскоре он почувствовал неудержимую потребность окунуться в воду и таким образом охладить все возраставшее волнение. Он встал и уже было погрузил одну ногу в море, но тут девушка вскочила и промчалась мимо него, обдав песком и каплями воды. Это на несколько мгновений ослепило его, а когда он вытер лицо, то обнаружил, что соседка снова лежит на животе в нескольких метрах впереди и шлепает руками и ногами. Он осторожно обошел ее и направился дальше в море, где мог не опасаться нового нападения.

Потом они несколько часов лежали рядом, писатель чувствовал, что ее купальный костюм все больше и больше волнует его, как и пронзительные взгляды, которые девушка бросала на него в перерывах между своими оригинальными гимнастическими упражнениями на песке или в воде. А голубая купальная шапочка так и торчала недвижимо, закопанная в землю, и лишь раз в час с методичной точностью поднималась, чтобы окунуться в воду и через пять минут снова вернуться на свое место. Положение было мучительным, и он бы уже давно покончил с ним: придумал повод познакомиться или просто-напросто ушел, но злосчастный романтически-аналитический склад характера побуждал его оставаться на месте и воссоздавать девичий нрав и черты на основе тех немногих образцов, которые он видел перед собой. Писатель боялся заговорить с девушкой, но уже составил о ней мнение и не хотел еще раз пережить разочарование, подобное тому, какое испытал с Ами прошлым вечером. С незнакомым человеком легче иметь дело уже потому, что в мыслях можно действовать более безрассудно, поэтому он мог без церемоний обращаться с девушкой в радужном купальнике (который наконец-то смог рассмотреть).

В его оправдание можно сказать, что, вероятно, и девушка под своими засыпанными песком локонами лелеяла те же мысли. Было бы небезынтересно реконструировать их молчаливый диалог, хотя он может оказаться и неприличным: не следует забывать, что беседа происходила на пляже под палящим солнцем, и поэтому ее участники вряд ли позаботились о том, чтобы облечь фразы в литературную форму.

После надлежащей обработки диалог мог выглядеть так (по вполне объяснимым причинам они обращались друг к другу на «ты» и не утруждали себя ответами на вопросы, хотя реплики порой случайно совпадали). Он: Какого дьявола ты купила этот купальный костюм — просто вырви глаз? Она: Интересно, что ты за тип на самом деле? Он: Неужели ты не понимаешь, что в обыкновенном черном купальнике не выглядела бы такой дурой? Она: Ну разве трудно догадаться и принести мне стакан содовой? Он: Будь добра, повернись-ка чуть-чуть, чтобы я рассмотрел твою грудь. Вот, теперь ты лежишь замечательно, отлично. Она: Любуйся, сколько хочешь, мне ни к чему об этом знать. Он: Если ты вообразила, что я хочу с тобой познакомиться, то ошиблась. Жара адская, а так мы можем беседовать намного свободнее. Она: Тебе воротничок натер шею. Он: А у Ами ноги покрасивее, чем у тебя. Она: С кем это ты меня сравниваешь? Хотела бы я знать, с кем ты проводишь время. Он: Что ты на меня уставилась? Ты всегда так таращишься? Она: Говорят, я похожа на Бригитту Хельм[2]. Мои знакомые даже зовут меня Бригиттой. Ты тоже можешь так меня называть. Он: Не надо было тебе напяливать этот купальник. Она: Ну что, насмотрелся на вырез моего купальника? Мне надо загореть и с другой стороны.