Вдруг выпал снег. Год любви

— Сегодня же Ирина Ивановна устроила мне настоящую проработку. Пригласила к себе в кабинет. Спросила ледяным тоном, на каком основании я вспомнил на уроке про Вольтера. Разве Вольтер был великим путешественником? Или имя его есть в школьной программе? Я объяснил, что учащиеся задали вопрос, какого я мнения о современной литературе. Я позволил себе сослаться на Вольтера. В ответ Ирина Ивановна сжала кулачки и сказала, что я вообще очень много себе позволяю…

— Может, вам лучше уйти в другую школу, — предложил я.

— Вакансия есть только в железнодорожной. Им нужен историк в седьмые классы. Я бы смог вести историю. Но железнодорожная школа далеко, особенно зимой и осенью, когда дожди. С моей хронической простудой…

— Решать надо сейчас, пока сентябрь. К октябрю гороно кого-нибудь пришлет.

— Вполне возможно… — Он закашлял, прикрывая рот скомканным платком. Потом спросил: — Как ваши успехи на службе, Антон?

— Моя служба как дважды два… Напильники бывают плоские, квадратные, трехгранные, полукруглые, круглые, ромбические. Скоро буду сдавать на разряд.

Когда мы стали подниматься в гору, застучал дождь. Дружно, крупными каплями. Глина вдруг стала желтеть, словно выглянуло солнце. Подошвы скользили, как лыжи. Впрочем, я никогда не ходил на лыжах, потому что снег в наших краях редкий гость: один раз в три-четыре года. У нас свой парень — дождь: осенью, зимой, весной. Да и летом. С ним не соскучишься.

Я простился с Домбровским возле его калитки. Сам же бегом поднялся по улице метров на тридцать выше. Шмыгнул в наш двор, под защиту крыши из виноградных листьев, густых и широких, удобно устроившихся на рейках, перекинутых от столба к столбу.

Отец сидел у окна. Голова завязана белым полотенцем. Он посмотрел на меня тоскливым, нелюбопытным взглядом, не спросил ничего. Повернул голову к мокрому окну, из которого была видна соседняя гора, чуть ниже нашей. И домики на этой горе были как островки среди моря зеленых кустарников.

Я сказал:

— Домбровскому совсем худо.

— Возьми мой плащ, сбегай за неотложкой, — хмуро проговорил отец, продолжая смотреть в окно.

Дождь усилился. Лил с грохотом, треском. Вода извивалась между выступившими из глины красивыми камнями: темными, зелеными и даже розово-бежевыми. Тряхнула кудрями молния — рыжими, длинными — от горы до горы. Через шесть секунд зарычал гром. Шесть секунд — это шесть километров. Я всегда боялся грома и молнии — больше, чем бомбежек. Потому и считал секунды: близко ударила молния или далеко.

— Я не в том смысле. Станиславу Любомировичу плохо в переносном смысле.

— Пора научиться говорить, — отец строго посмотрел на меня. — Речь должна быть краткой и ясной. Как команда.

— Товарищ капитан, — я приложил руку к непокрытой голове, хотя хорошо знал, что в армии так не бывает, — учителя Домбровского несправедливо обижает заведующая учебной частью Ирина Ивановна Горик.

— Ладно. Я поговорю с ней, — вяло ответил отец. Он теперь вновь глядел на размытую гору сквозь стекло, по которому сплошным потоком лилась вода.

Возможно, по этой причине я не придал его словам значения. И зря!

27

Вопросов мне продиктовали три. Первый — рассказать о правилах эксплуатации напильника.

Правила так правила. За теорию я не очень боялся.

— Новый напильник, как правило, имеет острые зубья…

— Почему «как правило»? — спросил главный инженер, спортивного вида мужчина, возглавлявший аттестационную комиссию.

— Новый напильник имеет острые зубья, — не растерялся я. — Поэтому в начале работы этим напильником нужно обрабатывать мягкие материалы. Такие, как латунь, бронза. А уж потом, когда острая часть зубьев немного притупится, следует переходить на работу с более твердыми материалами.

Корнилыч, сидевший прямо под стенной газетой «Судоремонтник», одобрительно кивнул.

— Чугунные детали, имеющие корку, или поковки с окалиной обрубить или опилить напильником и только после этого обрабатывать новым. То же самое правило распространяется и на поверхности, загрязненные смазочными маслами, жирами и смолами.

— Хорошо, — сказал главный инженер. — А как вы будете опиливать узкие заготовки?

— Для предохранения зубьев от выкрашивания при опиливании узких заготовок нельзя применять напильник с крупным шагом; кроме того, необходимо надежно закрепить заготовку в тисках. Нельзя употреблять личные и бархатные напильники для опиливания мягких металлов, так как стружка быстро забивает впадины между зубьями и снижает режущую способность напильника.

…Потом меня спросили, для чего применяются спиральные сверла с цилиндрическим хвостиком, что такое плоскостная разметка по шаблонам… Оценили мою практическую работу — полукруглую скобу из полосовой стали. Быстро, словно боясь, что меня перебьют, я рассказал, как делал эту скобу. Вначале разбил на отдельные участки и подсчитал их размеры с учетом припуска на изгиб и припиловку. Потом отмерил на полосе длину скобы и отрубил заготовку; на месте изгиба лапок чертилкой нанес разметочные риски и зажал заготовку в тисках между двумя накладными губками… И так далее и тому подобное.