Вдвое больше притворства

– Мне завтра полы меняют, поэтому вся мебель передвинута. Ко мне никак, – говорю я, потому что не переношу беспорядок.

Не хочу приводить женщину в бардак: это невежливо.

Чейз называет водителю адрес своего дома в Пасифик-Хайтс, поднимает перегородку и наклоняет голову, глядя на Трину:

– Правила. Дамы вперед!

Трина раскрывает блестящие губы – она снова накрасила их, – но ведет себя необычно тихо. Не думаю, что потому, что ей нечего сказать. Ее зеленые глаза так широко распахнуты, что у нее в голове наверняка полно непристойных мыслей.

– Ну… Первое, наверное… Вам двоим нравится друг друга трогать? – В ее вопросе нет никакого подтекста: только любопытство.

И вопрос хороший. С простым ответом.

– Не-а, – говорю я одновременно с Чейзом, отвечающим:

– Нет. Тебя это устраивает?

Она не осуждает, просто интересуется.

– Абсолютно, – легко говорит Трина. – То есть если бы вам хотелось, я бы не возражала. Но я не против побыть…

– В центре внимания, – предлагаю я.

Она опускает лицо.

– Да.

– Так и будет, – уверенно говорит Чейз. – Эта ночь – для тебя. Любая твоя неприличная фантазия будет исполнена. Так ведь, Сэмюэлз?

Я подцепляю ее подбородок пальцем и встречаюсь с ней взглядом.

– Не стесняйся. Скажи, чего хочешь. Меня заводит, когда я тебя слушаю.

– Да, это чертовски горячо, когда ты рассказываешь нам о своих желаниях, – добавляет Чейз, и, когда Трина вздрагивает, я знаю, что ей нравится, когда мы окружаем ее – телами и словами.

Она поворачивается ко мне и смотрит из-за своих привлекательных очков, потом дотрагивается до моего лица и гладит бороду. О да, это очень приятно. Я издаю низкий стон.

– Твоя борода мне очень нравится, – шепчет она, как будто в восхищении.

И я имею довольно хорошее представление о том, на что она намекает.

– Хочешь почувствовать ее у себя на бедрах? – спрашиваю я и легко трусь своей щекой о ее лицо. – Когда я раздвину твои ноги и поглощу тебя?

У Трины перехватывает дыхание. Она издает отчаянное «да», потом переключает внимание на Чейза, опускает взгляд на его руку и переплетает его пальцы со своими.

– Мне очень нравятся твои руки, – добавляет она немного завороженно.

Трина ерзает на сиденье между нами и трется о нас бедрами.

– Меня безумно заводит, когда я чувствую вас двоих, – говорит она.

– Кто-то мечтает быть в окружении мужчин, – замечаю я.

– Да, – отвечает она.

Боже, как же она неприлично прелестна! Я весь в огне.

Я уже готов наклониться и попробовать на вкус ее милый ротик. Ловить ее стоны и вздохи своим языком, в то время как прикосновения моих и его рук доводят ее до безумия.

Она опускает ладонь мне на грудь, а другой касается Чейза.

– Не знаю, готова ли я по-настоящему стать начинкой в сэндвиче из мужчин, – говорит она.

Я фыркаю от смеха.

Чейз тоже смеется.

Трина притворно стесняется:

– Я читала, к этому надо идти постепенно. К тому же, я никогда…

Она запинается, как будто давясь словами.

Чейз, как всегда готовый прийти на помощь, заканчивает за нее:

– Не пробовала член в своей заднице, в то время как другой уже находится в твоей славной мокрой киске?

Он говорит это тем же прямолинейным тоном, каким объяснял водителю, куда ехать. И слышать, как он произносит грязные словечки с таким видом, как будто дорогу указывает, просто уморительно.

– Мистер Сквернослов! – она одаривает его новым прозвищем. – Этим вечером мы так и не поиграли в пинг-понг, а я никогда не играла в двойной динг-донг. И не получала… – она останавливается и улыбается. Ее сексуальный взгляд неторопливо скользит по моей эрекции, потом – по его плохо скрываемому стояку, – пожарный шланг в задницу.

Снова целую ее в щеку.

– Молодец! Такие слова подобрала, – сухо говорю я.

Чейз гладит ее по лицу и говорит:

– Из «Меню двух мужиков» можно заказать много всего интересного, не только двойное проникновение. Я займусь списком.

– Как будто презентуешь мне блюдо от шеф-повара, – говорит она.

Это меня тоже устраивает – что Чейз всем руководит.

Но что устраивает меня еще больше, так это когда Трина выдыхает:

– Можете меня сейчас поцеловать? Я умираю.

Чейз смотрит на меня, и его улыбка исчезает. Он чрезвычайно серьезен.

– Поцелуй ее, крепко и с чувством, чтобы она намокла.

Я знал, что он отдаст тот приказ, которого я хочу. Чтобы я был первым. Трина поворачивается ко мне с приоткрытым ртом. Она облизывает губы, и я дотрагиваюсь до ее щеки, уверенно глажу ее подбородок, дразню ее, заставляя вздыхать.

Несколько часов назад я садился в эту машину в раздражении. Проклинал грядущий вечер. Ненавидел себя за то, что так ее желаю.

Теперь, когда я знаю ее доброе сердце, и очарование, и ее прекрасную смелость, я заведен по-новому. Я касаюсь ее губ своими и, когда она издает удивленный звук, углубляю поцелуй. Провожу языком по ее пухлой нижней губе, дразню, нежно прикусывая.

Она стонет от каждого следующего укуса. С легким выдохом она раскрывает губы шире и ахает. Звук отдается по всему моему телу, пробуждая в нем пламя. В моих руках и под прикосновениями моих губ она кажется такой хрупкой, мягкой и податливой!