Вдвое больше притворства

– Идите к мамочке! – говорит она фишкам на столе в игровой комнате.

Мы находимся в ее коттедже прямо за мостом Золотые Ворота, и она обыгрывает нас в покер.

Райкер фыркает:

– Наверняка колода крапленая! Или что-то в этом духе.

– Или ты просто не так хорош, как я, – говорит она как само собой разумеющееся и придвигает к себе фишки.

– Я выигрывал раньше. Не один раз, – говорит он, очень ворчливо и по-райкеровски.

– Пусть эта мысль и дальше тебя греет! – подмигивает она мне, тасуя колоду.

– Нельзя во всем быть профи, Райкер, – присоединяюсь я к ее подколкам.

– Я отлично играю в карты, – продолжает настаивать он.

– П-ф-ф! – отвечает Дороти. – Вселенная так просто каждого не одаривает. Нужно выбирать: либо спорт, либо игры.

– Она права, – поддакиваю я, полностью на стороне бабушки.

Дороти мудро мне улыбается, и в уголках ее глаз появляются морщинки.

– Слушай свою девушку! Она знает, о чем говорит.

Райкер приоткрывает рот – готова поспорить, чтобы ее поправить. Он вот-вот скажет, что я не его девушка. На самом деле, мне тоже стоило бы так сказать. Но кажется, что это будет невежливо. А может, мне просто слишко нравится, как звучит слово «девушка».

– Она моя подруга, – говорит он ровно, но в то же время так, как будто это ему чего-то стоит.

Дороти закатывает глаза.

– Зови ее как хочешь, но я-то знаю правду!

– Бабушка…

– Меня не обманешь, – попрекает она, и я прячу улыбку.

– Бабушка, – снова говорит он.

– Серьезно? Долго ты еще будешь «бабушкать»? Ты всю игру ей глазки строил!

Мое сердце делает сальто. Я опускаю лицо, пытаясь скрыть смех, а может, свою надежду. Глупую, обреченную надежду, что я могла бы быть их девушкой. Но это безумие! Так не бывает.

– Я тебе уже говорил, – начинает Райкер, но это бесполезный спор: она уже определилась.

– Мне плевать, что ты говорил! Я своими глазами все вижу. Я чувствую, – говорит она, дотрагиваясь до груди. – А теперь давайте-ка еще сыграем.

Бабушка раздает, и когда я достаю телефон, чтобы сделать еще одно фото для его страницы, то совсем не чувствую себя просто подругой.

Я чувствую, что мое место – с этими парнями. К несчастью, я понятия не имею, что делать со всеми моими новыми чувствами, которым нет места в реальном мире.

* * *

Немного позже Райкер отвозит меня к Чейзу.

– Спасибо тебе еще раз, что пошла со мной! И за фото. И… за то, что поладила с бабушкой, – говорит он, выезжая на Дивисадеро.

– Не за что! Я уже ее люблю.

– Уверен, она тебя тоже, – говорит Райкер.

Мы продолжаем движение, и я гляжу на его руки на руле, потом скольжу взглядом выше, снова рассматривая татуировки.

Он сказал спросить о них в постели, а я так и не спросила… И, кажется, сейчас весьма подходящий момент.

– Все-таки что значат твои компасы? Путешествия? Приключения? Что-то еще?

Мы останавливаемся у светофора на вершине холма, и он улыбается, как бы говоря, что мой вопрос неизбежен.

– Они напоминают, что если я потеряюсь, то могу найти дорогу обратно.

– Куда?

– Туда, где должен быть, – говорит он и встречается со мной взглядом на долгое, насыщенное мгновение.

Он заставляет мое сердце таять – так же, как несколько часов назад оно таяло из-за его друга.

Мы в машине с тонированными стеклами, светофор все еще горит красным светом, поэтому я говорю ему то же, что Чейз сказал мне в магазине:

– До смерти хочу тебя поцеловать.

Райкер привлекает меня к себе и целует, мимолетно и пьяняще. На этом он останавливается, а мне так хочется большего!

* * *

Позже днем я одна в собачьем парке, убеждаю Начо пройти через тройные кольца и радостно хвалю его, когда он показывает свои навыки.

– Кто лучший мальчик на свете? – восклицаю я, и он подпрыгивает, как на пружине: вверх-вниз.

Беру его на руки и целую в мордочку, потом смотрю по сторонам. Есть желающие меня сфотографировать? Ха! Без спортсмена под боком я никому не интересна.

Ну и ладно. Я никогда не стремилась быть в центре внимания. И все равно, когда я цепляю на Начо поводок и покидаю парк, кое-что меня гложет. Чувство тоски.

На следующей неделе я уже не приду в этот парк. Я буду жить в студии в Аутер-Сансет, ездить в город на автобусе и тратить все лишние денежки на собачьи ясли для моего маленького любвеобильного чудовища.

Моя жизнь вернется в норму.

Все-таки я не могу удержаться и представляю, каково было бы сходить в этот парк еще и в компании Райкера, а не только с Чейзом. Смеяться и дурачиться, как в «Таргете» и у бабушки. А потом целоваться.

Мое сердце болезненно сжимается. Мне хочется этого, но мечтам не суждено сбыться.

Когда через минуту звонит телефон, я сразу же беру трубку. Это мама, и мне полезно сосредоточиться на обычной жизни.

– Привет, мам! – говорю я, пытаясь звучать бодро.

– Здравствуй, милая! Звоню узнать, как ты, – отвечает она, и мы болтаем ни о чем, пока я выхожу из парка.

Вскоре разговор переключается на ее любимую тему – любовь и сводничество.