Вдвоем против целого мира

«Да ничего бы она тебе не сказала, если бы раскопала что-то по-настоящему горячее. – Виктор презрительно поджал губы. – Ты просто бездельник и простофиля, она тобой вертела как хотела, а если б узнала нечто, что сулило ей хорошие дивиденды, то воспользовалась бы этим сама. Потому она и ушла из дома, не сказав тебе, и даже телефон с собой не взяла».

– Скажите, Дариуш, это вы прошлой ночью проникли в дом Сони Шумиловой?

– Прошлой ночью мы плескались в бассейне и валяли дурака. – Дариуш икнул. – А в ночь бала – да, мы туда пошли. Мы ведь хотели заманить эту дурочку на кладбище, она боится могил, знаешь? А у меня тут есть бутафорское кладбище со склепом, я его в Голливуде по дешевке сторговал на киностудии. Выглядит грандиозно. Специально ради Софьи установил, трубы провели, чтоб туман, значит, делать. Мы знали, что рано или поздно зазовем Софью туда, чтобы она исполнила свой коронный номер с визгом и соплями, у нас почти получилось, но что-то пошло не так, и смешно не вышло. Тогда мы поехали к ней домой – господи, как так можно жить, все те же старые ворота и дом, будто из пятидесятых выскочил, даже мебель еще та, что я помню! – и замки те же, шпилькой откроешь. Танюха изобразила труп, у нас всегда есть запас бутафорской крови, а я установил камеры… правда, камеры все до единой нашел этот умник Оржеховский. Кто бы мог подумать, что из него вырастет гений, а вот поди ж ты! В общем, и здесь смешно не получилось. У Софьи просто манера идиотская – ломать нам кайф. Она нас выставила, словно мы никто, Танюха злилась, она Софью с детства не любила и столько раз старалась уцепить эту растрепу, а та всегда с крючка срывалась. Вот так узнает Танька что-то о ней и думает: сейчас намекну при всех, Сонька станет изворачиваться или отмолчится, а Софья на деле возьмет да и выложит при всех то, на что Таня намекнула, думая, что зацепит ее. Вы можете себе представить? И только один раз вышло так, что она орала на весь мир – что-то там ей почудилось на кладбище, она бежала по улице с таким визгом… В общем, мы решили снова ее напугать, но ничего не вышло, зацепить ее было не за что, жалкая жизнь, никаких тайн, раскрытия которых она бы боялась, а ведь могло смешно получиться, она же сейчас особа известная…

– А остальные? Что-то я не заметил, что они рады вас видеть.

– Ничтожества. – Дариуш снова долил себе виски. – Мы когда-то над Мишкой пошутили слегка… У него старый кот был, на последнем издыхании, и мы Пончика этого отравили – он бы и без нас помер не сегодня, так завтра. Мишка рыдал над ним, а взрослый был парень, шестнадцатый год. Они с этим Пончиком ровесниками были. Кот забавный, конечно, и травить его было жалко, но он мясо съел, знал же нас, подошел. Не мучился совсем. И мы его вместе хоронили, Мишку успокаивали, а потом отрыли этого кота и отдали таксидермисту, он чучело сделал. Прикинь, просыпается Мишка, а на подоконнике Пончик сидит. Видел бы ты его лицо, когда он понял, что это чучело!

Дариуш захохотал, выронив стакан, и Виктору вдруг захотелось с размаху съездить ему по морде, потому что если человеку кажется смешным такое, то он полный моральный урод. А Дариуш просто смехом исходил.

– Надо же. И вы придумали такое.

– Это Танюха. – Дариуш перестал смеяться и отпил виски прямо из бутылки. – У нее в голове помещалась куча всего. Умная была, хоть и стерва. Все замечала, чего ты и не увидишь, хоть сто лет смотри, а она заметит и свяжет с другими фактиками, которые у нее в башке хранились, получались подчас интересные выводы и всегда правильные. У нее бабка ученая, и родители тоже. Тут этим никого не удивишь, но, как правило, в профессорах бабки и деды ходили, на родителях природа отдохнула, ну а мы и вовсе просто дачники, только Машка в ученые выбилась, но ничего выдающегося, конечно. А Танюха вообще не собиралась в науку, хоть голова у нее варила – будь здоров! Но она всегда знала себе цену, как и цену всем остальным. Мы с ней вдвоем против целого мира, понимаешь?

Дариуш вдруг заплакал тяжелыми пьяными слезами, и Виктор понял, что интервью окончено. Надеясь, что криминалисты вдоволь натешились с вещами Татьяны, он оставил Дариуша там, где тот был, и пошел в дом. Навстречу ему вышел эксперт.

– Виктор Андреевич, смотрите.

На его ладони лежал платиновый медальон, на крышке выгравирован знак Овна. Виктор взял медальон и раскрыл. Внутри, как он и ожидал, оказалась надпись: Лиза Шумилова и дата рождения.

– Где ты это нашел?

– В коробке покойной для мелочовки. – Криминалист упаковал медальон в пакетик для улик. – Трусики там у нее лежали, какие-то сухие цветы, ошейник – я думаю, кошачий, еще мелочи, и тут мой взгляд зацепился за камни на крышке, я в камнях разбираюсь, разрази меня гром, если это не бриллианты и сапфиры. Я вспомнил фамилию хозяйки озера, и мне показалось интересным…

– Это не мелочовка, а трофеи. – Виктор посмотрел на медальон, камни мерцали. – Вот незадача…