Вдвоем против всего мира (СИ)

Все ощущалось как при их первом собрании в библиотеке. Каждое сказанное предложение, продуманное до мелочей, каждое действие. Все было заранее продумано, чтобы не причинить Грейнджер никаких неудобств. Антаресе до безумия, до ужасающего чувства безысходности хотелось высказать все слова, которые мелькали у нее в голове. Но первоочередно стояла их миссия. Сейчас было не время до сопливых высказываний как она дорожит дружбой и как благодарна за все то, что она сделала для них. Гриффиндорка ясно дала понять, что сейчас не хочет связываться с ними и помогает лишь ради общего блага. Да, возможно, если она не скажет этого сейчас, то вероятно потом может уже никогда и не сказать, но лучше оставить все так, чем поругаться в очередной раз и услышать про себя кучу негатива.

Малфой хмурилась, переписывая переведенные фразы, и изредка поглядывая в сторону молчаливой гриффиндорки. Каждый шорох заставлял их рыскать взглядом по сторонам, чтобы никому не попасться на глаза.

-Погода сегодня отвратительная, да? -не отрываясь от пергамента тихо спросила Антареса.

-Да… -Гермиона сжала перо и поджала губы, выводя буквы.

Антареса тяжело вздохнула, кинула перо на стол и откинулась на спинку стула, проводя по лицу ладонями.

-Грейнджер, мне нужно задать один вопрос.

Гермиона замерла на пару секунд, а затем подняла взгляд на слизеринку и вопросительно вскинула бровь.

-Ты… рассказала им?

Гермиона сжала перо еще сильнее и опустила взгляд.

-Нет. -пробурчала шатенка. -Не смогла. Тогда бы пришлось рассказывать откуда я это узнала, а я была еще не готова рассказывать о вас.

Грейнджер снова подняла на блондинку взгляд и шумно выдохнула.

-К тому же, если бы я сказала об этом – они бы точно остановили вас. А это вряд ли хорошо отразилось бы на нашем плане.

Антареса нахмурилась, смотря на девушку. Смогла бы она умолчать перед Блейзом и Драко о том, что кто-то близкий им должен умереть, ради общего блага? Сколько выдержки нужно иметь, чтобы не мешать дружбу и миссию…

-Спасибо. -тихо ответила Антареса, вновь возвращаясь к своему пергаменту.

Грейнджер ничего не ответила, но Малфой видела, как она замерла на секунду, прежде чем дописать букву.

-Я просто надеюсь, что вы что-нибудь придумаете и твоему брату не придется совершать этого.

Тихий голос гриффиндорки заставил Ресу сжать челюсти и нахмуриться. Сколько же милосердия было в этой девушке, что она настолько переживала за судьбу Драко, не смотря на все, что он сделал ей.

А было ли это милосердием…

Малфой приоткрыла рот, смотря на сосредоточенную и напряженную гриффиндорку, но тут же закрыла его. Второй раз за эту неделю у нее промелькнули эти бредовые мысли… Драко никогда не станет ей дороже великого Дамблдора. Она просто была внимательна ко всем, желала добра.

Но блондинка не могла не отметить, что Грейнджер, кажется, все-таки смирилась с фактом того, что это должно случиться в любом случае.

Вернув все свое внимание к пергаментам, девушка продолжила перевод. Зацепившись взглядом за одно предложение, Антареса нахмурилась. Она вернулась к строчкам, написанным немного ранее, и перечитала их несколько раз. Маленькие шестеренки начинали двигаться в ее голове, заставляя вникнуть в текст и понять, о чем она читает.

Из собранных отрывков выходил текст, который гласил, что то, о чем шла речь необратимо и это невозможно сфальсифицировать. Неприятный холодок прошелся по спине Антаресы. Она жадно впилась в текст, перечитывая строчку за строчкой и стараясь успокоить себя тем, что это может быть и не ее ритуал. Подняв взгляд на Грейнджер, переводившую, судя по всему, первую часть этого ритуала, Антареса заметила смятение на ее лице, сменившееся шоком.

-Малфой… -позвала Гермиона и подняла на девушку взгляд. Встретившись с ней глазами Грейнджер, кажется, все поняла. -Это… оно?

Гермиона просто протянула ей свой лист пергамента и Антареса принялась читать то, что она написала.

Пальцы внезапно похолодели, а сами руки начинали трястись. Малфой хотелось кричать.

Это был он. Ритуал создания крестража.

Сердце больно сдавило и все осознание лавиной набросилось на девушку. Его невозможно обратить, невозможно избежать. Она станет крестражем.

Все… все что они делали… все это было зря! Вся проделанная работа, бессонные ночи, измотанные нервы! Они нашли то, что искали, но это ничего – совершенно ничего! – им не дало!

Ей хотелось кричать и плакать, разносить все на своем пути. В груди бушевал ураган эмоций, заставляющий девушку плотно сжать челюсти до боли в зубах и пальцы, держащие пергамент, настолько сильно, что бумага почти рвалась под давлением.

-Малфой? -обеспокоенный голос гриффиндорки слышался как сквозь туман.

Сердцебиение учащалось, как и дыхание. В глазах начинали плясать темные звездочки, размывая всю картинку перед собой. Казалось, ей нечем дышать, и она сейчас упадет в обморок. Девушку почти трясло от охвативших ее злости, ужаса, ненависти и бессилия.

-Малфой, что там написано? -мягко продолжала Грейнджер.

Антареса слышала, как ее стул заскрипел, отъехав назад. Грейнджер хотела подойти к ней.