Вдвоём (СИ)

Я, с высоты своих лет, даже ещё не столкнувшись лично с недоженихом Ленокс, могу точно сказать — такие очаровательные непорочные милахи привлекают ублюдков, точно мёд пчёл. Это как с новой детской площадкой… нарики и потерянные ушлёпки обязательно сломают качели, разрисуют лавочки и повыдёргивают к херам собачьим цветы, чтобы они не затрагивали струны в их душе, которых они сами боятся.

Работая когда-то в детском саду, мне только руками приходится разводить, видя подобное.

Дети… они такие хорошенькие. Что с ними происходило в пубертате!? Почему их так тянет к девиантности в этот период!? Вопрос, которым задаются философы тысячелетиями, по большому счёту так и не найдя на него ответ.

Даррелл Лэнг — из этой оперы. Хоть молодому аристократу стукнуло уже двадцать два года, а «ушлёпка» из него никто так и не изгнал.

— Розочка, я не собираюсь делать глупости. Просто читала о «долге жизни», но ты не говори никому об этом.

— Конечно, не скажу! — Роза с укором посмотрела на меня. — Я же ещё не поехала крышей. Нам неприятности ни к чему. — Бонд поднялась, сгребая книги в ровную стопку. — Идём. Скоро ужин.

«УЖИН?!» — С удивлением хлопая ресницами, покинула библиотеку, на прощанье махнув миссис Тейт.

Академия гудела, наполненная студенческой жизнью. Первокурсники отличались от выпускников одним своим затравленным взглядом, а титулованные преподаватели выделялись среди своих коллег по принципу влияния в обществе. Всё, как и везде. Я даже себя словила на мысли, что Боженька недаром даёт человеку одну жизнь… ну или память на одну жизнь… или…

«А! — мысленно махнула рукой на теории, в которых я полный профан. — Всё-таки не каждый день так умудряюсь попасть! Откуда мне знать, как там Небесная канцелярия работает?! Жизнь — настоящие потёмки…»

Как бы то ни было, а вывод о том, что мне тяжело вжиться в чужое существование, да ещё и существование девушки, которая отличается от меня и характером, и внешними данными, неукоснительно вбивался в сознание.

Почувствовав спиной чей-то взгляд, еле усидела на стуле.

Бросаться в объятья явного любопытства — всегда плохо. Осмотрительность и бдительность — наше всё! Мне не пять лет, чтобы вестись на банальный интерес.

Прожевав мясо, глотнула и тихо обратилась к сидящей напротив меня Бонд:

— Розочка, глянь осторожно, кто там мне спину сверлит… только осторожно.

Мастерица зелий прищурилась, прежде чем нацепить на лицо маску безразличия.

Лёгкий наклон, и девушку передёрнуло от отвращения.

— Лэнг… и сучка Кейт с ним.

Громкий смех был явно направлен ударом в мою психику. И, положа руку на сердце, это бы сработало, будь Оливия в своём теле. Бедная девочка вообще не понимала, за что ей такой мрак, ведь она всегда старалась быть к окружающим доброй, а тут такая мерзость. Но это Оливия не понимала. Я, как человек, имеющий высшее педагогическое образование, прочитавший ни один труд психологов, философов и других деятелей и мыслителей, работающих над душевной составляющей поступков и мыслей разновозрастных представителей хомо сапиенс, имела свои соображения на этот счёт.

Соседка-паршивка элементарно веселила недожениха рассказами о моих вчерашних терзаниях, а он радовался, что смог сломить девку, которая посмела ему отказать, когда засранец попытался зажать красотку в тёмном уголке академии.

«Ничего… Смейтесь пока. Смеётся тот, кто смеётся последним».

В комнату мы вернулись без приключений.

Быстро подготовившись к завтрашним предметам, прилегла на кровать, размышляя о даре.

Он был. Я его чувствовала. Магия воспринималась, как сеанс иглоукалывания. Как-то сын купил нам с Вовочкой путёвки в Тибет. Я знаю, о чём говорю.

Дар явно был недоволен. Царапался изнутри и одаривал тянущей тоской. Он обижался, что им не пользуются.

Ощущения подсказывали, что дар проклятийницы застоялся. Возможно, Оливия выгорела прошлой ночью именно из-за восемнадцатилетнего игнора.

Кейт вернулась с довольной улыбочкой.

Я отвернулась к стене, чтобы не сбиваться с мысли. Она витала в воздухе, не позволяя себя поймать. Пришлось собраться изо всех сил, чтобы Эврика рухнула простотой решения, точно яблоко на Ньютона.

Когда я подскочила с кровати, свет в комнате уже потух, и девочки спали.

Покусывая нижнюю губу, подошла к зеркалу и приложила обе руки к идеально гладкой поверхности напольного предмета мебели.

«Так… Смотреть, не отрывая глаз… — девушка-отражение уставилась на меня в ответ, лихорадочно блестя глазами. — «Нырнуть в глубины резерва жгучим желанием…» — мысленно процитировала один из абзацев учебника по проклятиям. — И слова… сказанные от всего сердца… с бешеным посылом…»

— Проклинаю тебя!

Глава 5 Дурость не посещает героинь романов!

— Проклинаю тебя!

Из солнечного сплетения вырвался луч, который отскочил рикошетом от зеркала и ударил в меня.

Было больно. Я даже присела, пытаясь восстановить дыхание, но мысленно продолжала давать установку.