Вечер

Проливной дождь хлещет жалящими пулями, когда я глушу мотор девятнадцатифутовой лодки, которую позаимствовала в Беллз-Лэндинге, и позволяю ей скользить по пустынному пляжу исследовательского центра. Это один из самых маленьких барьерных островов, который был приобретен много лет назад с единственной целью — использовать его в лечебных целях. Я не могу представить, для чего Валериан использует его. Не имеет значения. Он точно знал, что нужно использовать, чтобы доставить меня сюда, и это сработало так же хорошо, как если бы он использовал управление моим сознанием. Схватив якорь, я опускаю его в воду и привязываю. Я глушу мотор и выпрыгиваю.

Не успеваю я ступить на песок, как с деревьев спускаются шесть новообращенных. Я чувствую их еще до того, как они падают на землю. Присев, я выхватываю два ножа и сбиваю двух, прежде чем они нападают на меня.

Удивительно, но я не погибаю.

«Ах, ты доверяешь мне, Райли. Это меня глубоко трогает. Это действительно так. Поэтому, чтобы доказать тебе свою добрую волю, я отправлю твою любимую суррогатную бабушку обратно на материк с надежным слугой. Ты останешься здесь. Со мной. Поняла?»

— Я хочу ее увидеть, — говорю я и оглядываюсь по сторонам в поисках Валериана. Вместо этого из пальмовых зарослей и кустарника появляется новообращенный, ведя за собой медленно бредущую Эстель.

— Детка, зачем ты сюда пришла? — сердито спрашивает Эстель. — Я говорила этому злому парню, что ты этого не сделаешь.

Я борюсь с нападавшими. Я должна остановиться и подумать о том, что у меня внутри, что растет и меняется с каждым днем. Я — стригой. Я — Аркос. Я — Дюпре. Я — Галла.

Делаю глубокий вдох и собираю все свои силы. Хотя для того, чтобы удержать меня, требуются усилия четырех новообращенных, я расшвыриваю их в разные стороны. Я взлетаю, швыряю последнего новообращенного на землю и заключаю Эстель в крепкие объятия.

— Бабуля, — говорю я, оглядывая ее. — Ты в порядке?

— Да, девочка, да, — говорит она, и я слышу облегчение в ее голосе. — Я в порядке, прекрати. — Она смотрит на меня, ее смуглое лицо разглаживается, ее глаза изучают мои. — Тебе не следовало приходить сюда, это правда. Тебе не следовало этого делать.

Я снова обнимаю ее, вдыхая знакомый аромат трав Пуха и Галлы.

— Я ни за что не позволю им удерживать тебя здесь, бабушка. Ни за что.

«Я жду, Райли. Я не люблю ждать».

Появляется новообращенный — молодой, не старше девятнадцати, в рваных джинсах и кожаной куртке. Хотя он и не изменился полностью, его глаза белые, зрачки заострены и горят красным. Он, похоже, находится в трансе, когда направляется к лодке.

— Я ни за что не позволю бабушке сесть с ним в лодку, — говорю я вслух. — Черт возьми, нет, Валериан.

«Он вполне способен на это, Райли. Доверься мне. Я велел ему отвезти ее прямо на Ривер-стрит. Он поможет ей подняться на причал и отвезет домой. Даю тебе слово».

— Нет, детка, — говорит Эстель. — Пойдем со мной.

Я целую приемную бабушку в щеку.

— Я не могу. — Я улыбаюсь ей. — Но все будет хорошо. Обещаю. А теперь, пожалуйста, уходи тихо. Я тебя умоляю.

Не говоря больше ни слова, молодой человек хватает Эстель за руку и ведет к лодке. Будто он всю жизнь провел среди лодок, парень поднимает якорь и заводит мотор. Эстель не отрывает от меня взгляда, пока они не скрываются из виду.

В тот момент, когда я теряю бдительность, что-то вонзается мне в шею. Булавочный укол. Игла. Дротик. Не знаю. Но через несколько секунд я соскальзываю на землю…

Часть 10: Искупление

Думаю, что способности Райли превзошли мои. Меня это не беспокоит. Мне нравится, какая она сильная. Контроль, которому она научилась за то короткое время, что мы вернулись из Румынии, поражает меня. Мне приходится прилагать все усилия, чтобы не вмешиваться. У нее пугающе быстрые реакции. И как она манипулирует сознанием? Никто не остается равнодушным. Даже я. Особенно этот ублюдок Аркос. Будет интересно посмотреть, сможет ли Райли удержаться от того, чтобы не убить его. Ради всех нас, я надеюсь, что она сможет. Война между Дюпре и Аркосами была бы не из приятных. И я не хочу рисковать потерей Райли. Без нее мое существование бессмысленно.

— Эли Дюпре