Вечер

— Можно я возьму твой джип? — спрашивает Ной.

— Пожалуйста, и поторопись, — говорю я, затем улыбаюсь. — И спасибо.

Ной улыбается.

— Ты у меня в долгу.

— Ладно, кто-нибудь хочет пойти со мной? — спрашивает Ной.

Все, кроме Фина, уходят.

— Мне жаль, что нас не было рядом, чтобы помочь, — говорит он мне. — Эта банда новообращенных появилась из ниоткуда, застала нас всех врасплох. — Он покачал головой. — Ты бы видел, как Дариус сражается. Это… что-то нечеловеческое.

Я улыбаюсь.

— Забавно слышать это от древнего вампира.

Фин хмурится.

— Я не древний. Но мне жаль. Тебя могли убить.

— Ну, а мне нет, — заверяю я его. — И у тебя был свой бой. Не беспокойся, ладно?

— Привет, Фин, — говорит Люк, просовывая голову в дверь. — Ты умеешь водить машину? Слишком много всего не поместится в джип.

Фин смотрит на меня.

— Я скоро вернусь.

— Не забудь забрать моего брата, — говорю я.

— Хорошо. — Фин уходит.

Эли возвращается с аптечкой первой помощи. Он ставит белую пластиковую коробку на стол, рядом с тем местом, куда положил меня, затем кладет руки мне на бедра. Он раздвигает мои колени бедром и придвигается ближе, втискивая свое большое тело между моих ног.

Его пристальный взгляд сначала останавливается на моих губах, затем поднимается к глазам, где задерживается на несколько секунд. Жар разливается по внутренней поверхности моих бедер. В этих синих, старых глубинах я вижу нечто большее, чем просто гнев, нечто большее, чем просто раздражение, потому что я не могу успокоиться и позволить ему лечить меня. Я вижу сожаление.

И что-то еще, что не имеет смысла. Страх? От этого у меня внутри все переворачивается, как при падении с самолета. Чего может бояться Эли Дюпре? Несколько глубоких вдохов, которые причиняют адскую боль, избавляют от мучительных чувств. Нет времени на подобную чушь.

Я молчу, пока Эли роется в аптечке и достает пузырек с антисептиком и несколько ватных шариков. Смачивая белые шарики, он одной рукой наклоняет мою голову, а другой протирает двойные порезы на каждой скуле.

— Ой-ой-ой, — говорю я, вздрагивая.

Его глаза вспыхивают, затем он в полной тишине продолжает ухаживать за мной.

Я позволяю ему.

Когда Эли заканчивает, он откладывает в сторону вату и берет рулон плотной белой ленты для обертывания.

— Подними руки.

Я приподнимаю бровь, затем руки.

Он даже не улыбается, черт возьми.

Схватив мою майку за подол, он медленно стягивает ее через голову и бросает на пол. Хотя на мне спортивный лифчик, взгляд Эли опускается на мою грудь, и она немедленно реагирует, превращаясь в чувствительные бугорки под хлопковой тканью.

Ноздри Эли раздуваются, а мышцы в челюсти напрягаются.

— Обними меня за плечи, По.

Подняв руки, я кладу их на мускулистые дельтовидные мышцы Эли.

— Выше.

Я слегка приподнимаю локти.

— Так?

Он не говорит ни слова, просто отрывает край ленты от рулона и оттягивает примерно на шесть дюймов, затем прижимает ее к моему боку, как раз под грудью.

— Будет немного больно.

Я пожимаю плечами.

— Нет проблем. Я привыкла к этому.

Он поднимает взгляд, его загадочный голубой взгляд непроницаем, тревожен.

— Сделай глубокий вдох и задержи дыхание.

Я повинуюсь, и он начинает обматывать меня.

Прямо под грудью и выше пупка он обматывает тугой лентой. Не буду врать… больно. Черт, реально больно, но я молчу.

Закончив, он откладывает рулон в сторону и осматривает свою работу, проводя руками по моим бокам.

Через мгновение он медленно выдыхает сквозь зубы. Его глаза встречаются с моими, всего в нескольких дюймах от моего лица.

— Я чувствовал себя так, словно у меня внутри все оборвалось, когда видел, как тебе было больно сегодня вечером. Не важно, что ты держалась молодцом. Понимаешь меня, Райли?

Я качаю головой.

— Эли, я…

Подняв руку, он проводит подушечкой большого пальца по моей губе и слегка надавливает, заставляя меня приоткрыть рот. Он наклоняет голову и прижимается ко мне, делая глубокий вдох и целуя меня совершенно бессмысленно.

У меня перехватывает дыхание, и я тону в медленном, эротичном прикосновении его губ, запускаю пальцы в его шелковистые волосы и ощущаю его вкус в ответ. Я задыхаюсь, когда сломанные ребра сжимаются.

Руки Эли нежно касаются моих заклеенных боков, и он прижимает их ко мне. Тепло его рук заставляет меня прижаться к нему, но он не делает больше никаких движений — только глубокие, собственнические поцелуи. Я справлюсь с этим.

— Черт. Думаю, ты проголодалась. Мне нужна еда.

Я приоткрываю один глаз и смотрю на Люка, который размахивает пакетом с логотипом «Кристалл». Все остальные застыли на месте позади него. Сколько человек? Семь. Я должна любить дружную семью.

Эли целует меня в кончик носа и отстраняется.

— Тебе нужно поесть.

Аромат восхитительно жирных бургеров поднимается из пакета и доносится до меня. Неожиданно я соглашаюсь.

— Ты прав. Отдай их мне, Дюпре.