Вечер баек на Новый Год

Я поднял топор, взмахнул им высоко над головой и обрушил его на ее запястье. Это был хороший, солидный удар, и он выполнил свою работу.

И все же я не чувствовал себя сумасшедшим.

Я отрубил ей другую руку.

Я чувствовал себя прекрасно.

Я решил попробовать полностью сойти с ума. Я опускал топор снова и снова, даже не заботясь о том, куда я ударил, держа рот открытым, чтобы, надеюсь, поймать немного брызг (сумасшедшие люди делали такие вещи), и рубил, пока мои руки не заболели так сильно, что я потерял хватку на топоре, и он упал на пол.

Никакой реакции.

Ни черта, черт возьми.

Я уставился на неузнаваемый беспорядок на своей кровати, надеясь, что, может быть, увижу в нем что-то ужасающее, что-то вроде теста на кляксу Роршаха. Но нет, я просто увидел останки женщины, которую расчленил топором.

Что за чертова трата времени.

Однако я не собирался сдаваться. Если бы в моей голове было хоть какое-то безумие, хоть какое-то, я бы его нашел. Сегодня я бы спал в своей собственной постели.

Некоторые размышления о том, чтобы спать с чрезвычайно изуродованным трупом: сначала кровь теплая и приятная, но когда она остывает, она липкая и очень противная. Поскольку куски разбросаны, изрубленное тело - это настоящая постельная свинья. Перевернувшись на выступающей кости, пока ты в полусне, ты очень быстро просыпаешься. А из мозгового вещества получается дерьмовая подушка.

Но чувствовал ли я себя так, словно сошел с ума, когда встал на следующее утро? Неееееет. У меня даже не было паршивого кошмара.

Самое тревожное было, когда я проснулся посреди ночи и ненадолго задумался о том, чтобы осуществить свое желание потрахаться, но решил этого не делать, потому что это казалось слишком неприятным. Это верно; я даже немного не мог справиться с некрофилией. Я был абсолютным позором.

Я был в здравом уме, я всегда буду в здравом уме, и мне просто придется с этим смириться.

Иногда жизнь - отстой.

* * *

Я знаю, о чем вы думаете, когда читаете это. Bы думаете: Но, сэр, вы явно сошли с ума! Вы только что зарубили топором какую-то цыпочку и спали в луже ее крови! Вы похожи на рассказчика в "Сердце-обличителе"[5], который произносит целую речь - "Правда! Я нервный - очень даже нервный, просто до ужаса, таким уж уродился; но как можно называть меня сумасшедшим?", когда совершенно очевидно, что он полный псих!

Поэтому позвольте мне прояснить некоторые вещи. Во-первых, есть огромная разница между моими собственными действиями и действиями парня, который потерял форму из-за старика сo стремным взглядом. Я испытываю сочувствие к людям с проблемами со зрением. У одного из моих дядей один глаз голубой, а другой - зеленый, и он очень чувствителен к этому, и когда я был ребенком, и мои двоюродные братья смеялись над ним, я ни разу не присоединился к их насмешкам. На самом деле, я подумал, что это некрасиво, и сказал им об этом.

Во-вторых, джентльмен в этой истории был вымышленным персонажем и не должен соответствовать тем же стандартам здравомыслия, что и реальный человек, такой как я.

В любом случае, когда я стоял в душе, смывая кровь Сэнди, я решил, что для достижения своей высокой цели мне нужно начать убивать. Не то, где я обезумел с автоматом, а скорее серия отдельных жертв, в стиле серийного убийцы.

Чтобы повысить свой потенциал безумия, я установил несколько правил. Во-первых, все убийства должны были быть совершены с помощью холодного оружия. Ни оружия, ни веревки, ни автомобильных шин, ни голых рук (я просто подумал о Сэнди как о тренировочном убийстве). Каждое убийство должно было произойти в одну и ту же ночь недели, предпочтительно в течение одного часа, хотя я бы ослабил это правило, если бы это стало слишком неудобным. И мне пришлось оставить какую-то визитную карточку. Может быть, я бы взял палец у каждой жертвы, но каждый раз это был бы другой палец, так что я бы взял большой палец правой руки Жертвы № 1, указательный палец правой руки Жертвы № 2 и так далее, пока у меня не было бы десяти жертв и десяти пальцев.

Нет, нет... Я бы начал с правого мизинца и двинулся влево (предполагая, что вы смотрели на это с точки зрения жертвы; в противном случае я бы двигался вправо). Может быть, если бы все пошло действительно хорошо, испуганные люди начали бы отрезать себе пальцы, которые были следующими в очереди, просто чтобы уберечься от моего сбора трофеев! Маловероятно, конечно, но, если бы мое царство террора было достаточно страшным, могло случиться все, что угодно.