Вечер баек на Новый Год

Волк был быстрее и сильнее, прирожденный охотник, искусный в своей стихии, но он боялся винтовки Сэмюэля. Сэмюэль дал для этого веские основания. Он был близок к тому, чтобы принять это. Он был близок к тому, чтобы завладеть им. Тем не менее, они оба ходили по земле. Но сегодня вечером, - подумал Сэмюэль, - все будет по-другому. Он чувствовал это.

Между деревьями мелькнула тень. Он двигался низко к земле, используя подъемы и падения земли для укрытия. Силуэт, вырезанный из самой ночи, он остановился, а затем исчез за хребтом.

Сэмюэль предположил, что это повторится. Вот как ему нравилось охотиться. Он кружил, как акула, приближаясь все ближе, невероятно быстро, вы видели бы его только мельком, пока он не оказался бы прямо над вами, а потом было бы слишком поздно.

Добравшись до гребня, он снял с плеча винтовку. Он не видел и не слышал ничего особенного, но интуиция подсказывала ему сделать это, и когда интуиция заговорила, он прислушался. Он осмотрел склон за гребнем, затем повернулся и осмотрел периферию позади себя. Его взгляд был прикован к углублению в земле в нескольких шагах от него. Темная фигура съежилась в тени.

Две вещи произошли одновременно. Сэмюэль вскинул винтовку к плечу, и тень взлетела в воздух, сверкнув желтыми глазами. Сэмюэль чуть не нажал на спусковой крючок, но не сделал этого. Если бы он это сделал, то не услышал бы, как зверь приземлился позади него, и был бы мертв еще до того, как обернулся. Как бы то ни было, он развернулся и выстрелил. Как только прогремел 30-06[7], он понял, что выстрел не удался. Зверь метнулся в сторону, как дым на ветру.

Волк никогда раньше не прятался, никогда не ждал, когда он подойдет к нему. Очевидно, он кое-чему научился со времени их последнего столкновения. Сегодня вечером, казалось, все ставки были отменены.

Сэмюэль отскочил в сторону и перекатился. В ушах у него все еще звенело, а ночное зрение пропало, благодаря вспышке 30-06, но его интуиция снова заговорилa, и он снова прислушался.

Он встал на одно колено и направил винтовку туда, где стоял всего мгновение назад.

"Винчестер" прогремел как гром. Когда дым рассеялся, на усыпанной листьями лесной подстилке неподвижно лежал человек. Сэмюэль медленно выдохнул и подошел ближе. Мужчина был бледен, худощав и совершенно гол. 30-06 проделал дыру в его груди, как раз над его проклятым сердцем.

Сэмюэль знал этого человека, если его можно было назвать человеком. Его звали Джеб Рейнольдс. Тихий, прилежный, набожный и последний человек, которого он мог бы заподозрить. Но с другой стороны, разве не так было всегда?

Глядя на бледное изможденное лицо Джеба и стеклянные мертвые глаза, Сэмюэль почувствовал себя на удивление опустошенным. Прошлой ночью, позапрошлой ночью и ночью после каждого полнолуния в течение последних трех лет он охотился на него, и теперь он настиг его. Он должен был что-то почувствовать.

Первым порывом Сэмюэля было сжечь тело Джеба, но вместо этого он решил вытащить его из леса и привести свою лошадь. Утром он вернет труп вдове Джеба. Кроме того, у него было к ней несколько вопросов.

* * *

Коллетт Рейнольдс открыла дверь. Она была такой же прекрасной, какой он ее помнил.

Осенний воздух был свежим и чистым, и щеки Коллетт порозовели от него. Когда она улыбнулась, это было похоже на солнечный свет, льющийся в долину.

- Миссис Рейнольдс, - сказал Сэмюэль.

Он снял шляпу и прижал ее к груди.

- Сэмюэль Хэммонд, собственной персоной. Что, черт возьми, ты... - ее голос затих, когда она заметила фигуру, перекинутую через спину чистокровного скакуна.

Сэмюэль наблюдал, как ее глаза расширились, как краска сошла с ее щек, с ее губ. Ему хотелось оказаться где-нибудь, в любом другом месте.

Он совсем не думал о том, что именно он скажет. Как он спросит ее, знала ли она, что ее муж был убийцей.

Когда ему ничего не пришло в голову, он просто спросил:

- Ты зналa?

Коллетт смотрела на бледное, испачканное грязью тело своего мужа, казалось, очень долго. Вдалеке каркнула ворона.

- Заходи внутрь, - сказала она наконец.

Он последовал за ней на кухню, все еще прижимая шляпу к груди, и сел на деревянный стул с прямой спинкой.

Коллетт бросила горсть сушеных трав в чайник и поставила его на дровяную плиту. Она работала в напряженном молчании, полностью игнорируя его. Наконец она налила две чашки чая, поправила юбку и села.

- Да, - сказала она, - я знала.

- Ты могла бы рассказать кому-нибудь, - сказал Сэмюэль. - Ты могла бы что-нибудь с этим сделать.

- Я могла бы позволить толпе прийти с вилами и факелами и увести моего мужа глубокой ночью? Может быть, сжечь мой дом для пущей убедительности? Может быть, меня тоже сжечь? Ты это имеешь в виду?

- Ты могла бы сказать мне.

- Он был хорошим человеком, - сказала она, глядя на свои руки, сложенные на столе между ними. - Заботливым мужчиной.

- Он был чудовищем.

Тяжелые рыдания сотрясали ее тело.

Неожиданная жалость пронзила его. Ему хотелось обнять ее, заключить в объятия и сказать, что все будет хорошо. Вместо этого он потянулся через стол и взял ее руку в свою.