Вечер баек на Новый Год

Кровать полна мусора, кусков ткани и веток, крышек от пластиковых бутылок и бумаги. Черные дрозды превратили диван в свое гнездо. Я встаю и обнаруживаю, что из нескольких мест на моем теле сочится кровь. Они снова ели меня во сне. Моя одежда испачкана кровью и вся в дырах. Большая часть крови старая, потому что я не переодевался уже неделю. Раны запеклись и кровотечение прекратилось. На всех моих рубашках теперь дыры.

В ванной я обматываю изувеченные пальцы марлей, стараясь, чтобы они выглядели ровными, как будто под белой тканью все еще есть мясо. Я думаю об использовании антисептика, но не вижу в этом смысла. Я выбрасываю бутылочку с перекисью водорода в мусорное ведро.

Я мельком взглянул на себя в зеркало.

Вялый. Усталый. Сломанный.

Вокруг моих глаз черные круги, губы высохли и потрескались, лицо опухло и отекло. Один из черных дроздов вырвал небольшой кусок плоти прямо под моим глазом. Кровь стекает по бокам моего лица, как полоски красных слез. Я умываюсь. А потом долго стою под горячими струями душа, смывая остатки крови и грязи. Слив работает плохо, и под ногами скапливается грязно-красная лужица. Выхожу обтираюсь рваным полотенцем и надеваю чистую рубашку. Я снова чувствую себя почти человеком. Я смотрю на часы. Дьявол, опоздал!

На улице люди избегают меня. Маленькие девочки хватаются за руку отца и прячут лицо. Они плачут. Думаю, чистая одежда не помогла. Голова опущена, капюшон поднят, я стараюсь выглядеть как бандит, парень, с которым не стоит связываться, вместо монстра, которым я на самом деле являюсь. Кажется, это работает лучше. В метро черный дрозд находит дорогу ко мне. Он наблюдает с сиденья напротив меня, как будто это самая обычная вещь в мире. Никто, кажется, не замечает и не беспокоится. Уличная птица в вагоне? Обычное дело. Хотя, возможно просто всем пофиг.

И я привык к этому. Я смотрю на него и выдерживаю ответный хищный взгляд. Значит я победил! Не то чтобы ему было до этого дело. Птица спрыгивает на пол и подходит ближе. Она ковыряется в моих шнурках. Я смотрю на свое лицо в отражении окна. У меня снова идет кровь. Я не чувствую боли ни в пальцах, ни в бесчисленных мелких ранах, но голова меня убивает. Раньше я удивлялся, как я еще жив, но сейчас я не думаю о многих вещах. Мне просто все равно. То, насколько мне все равно, может шокировать вас.

Я выхожу на своей остановке и направляюсь к старой церкви на холме. Несколько лет назад там был пожар, здание так и не восстановили, но оно все еще в приличном состоянии. Просто нужно проявить изобретательность, чтобы войти в нее. Сзади, где в заборе, поставленном городом, есть дыра в человеческий рост, я вхожу в церковный двор. Одна из дверей, та, что ближе к забору - не заперта. Если заперта, то ключ находится за одним из шатающихся кирпичей в стене рядом с ней.

Внутри уже ждут Мэг и Джонатан. Мэг - высокая женщина, худая, раньше была красивой. На ней летнее платье, которое на два размера больше, чем нужно. Я подозреваю, что когда-то оно было ей впору. Один из ее сосков виден, но она слишком увлечена, чтобы заметить это. Ее мертвые глаза смотрят прямо вперед. Она не видит меня. Она похоже, уже никого не видит.

Джонатан держит ее за руку. Он поворачивает голову ко мне, когда я вхожу, но потом снова поворачивается к ней. Они встретились здесь два года назад. Мэг уже близка к концу, а Джонатан все еще продолжает жить.

Из разбитого окна влетают два черных дрозда и садятся на разбросанные в церкви обломки, куски деревянных скамеек, строительный мусор, обгоревшие куски церковной утвари. Большая часть крыши исчезла, но в маленьком уголке, который мы здесь устроили, сухо даже во время дождя. Зимы здесь суровые, но мы редко встречаемся вот так. Обычно это просто отчаянные телефонные звонки посреди ночи и неожиданные визиты. Парочка скамей стоит посреди мусора и хлама. Я занимаю место напротив этой пары и ничего не говорю.

Добро пожаловать в "Анонимные Проклятые"!

Жить с тем, что убивает тебя изнутри.

Становимся здоровыми - нет, не совсем, мы просто умираем - вместе.

Наша маленькая группа поддержки. Когда у Мэг впервые начали расти опухоли, которые заставляли ее вставать и ходить по ночам, она решила, что "Группа поддержки для людей, переживших рак", будет не слишком полезной. Когда Джонатан, проснувшись, обнаружил, что грызет руку своей маленькой дочери, "Анонимные Алкоголики" больше не были для него вариантом.

Но они пытались. И на этих бесконечных встречах групп поддержки мы нашли друг друга. Может быть, это было отчаяние, которое мы видели в глазах друг друга. Страх перед чем-то худшим, чем смерть, который мы распознали. Мэг нашла меня в "Группе поддержки депрессии". Я говорил, что чувствую себя пустым, онемевшим, мертвым внутри. После встречи, за несвежим кофе и еще более несвежими пончиками, она подошла ко мне и сказала:

- Ты ведь не боишься, что покончишь с собой? Ты здесь для чего-то другого.