Вечер баек на Новый Год

Ирония того, что последние слова, которые я когда-либо говорил ей, были брошены мне в ответ в качестве приветствия, не ускользнуло от меня. Это было неопровержимым доказательством того, что она все еще помнила, что я был ее убийцей. Я закричал, несмотря на ее предупреждение.

Мария схватила мой член, и я замер. Я не мог вспомнить, когда в последний раз она хотя бы признавала его существование, не говоря уже о том, чтобы ласкать его с такой любовью. Она упала на колени, и мое тело напряглось, когда она открыла рот и облизала мой набухший пенис, скользя по всей его длине, вниз по ее горлу, мимо надгортанника в пищевод. Она схватила меня за задницу и втянула меня глубже в свой рот, пока ее губы не зарылись в мои лобковые волосы. Я медленно толкнулся три или четыре раза, пока ее язык кружился вокруг моей пульсирующей эрекции, затем я ускорил свой ритм и агрессивно трахнул ее красивый рот. Она ни разу не подавилась. Казалось, она даже не дышала. Ее зубы царапнули мою нежную крайнюю плоть, и был короткий момент, когда я испугался, что она укусит и кастрирует меня, достойная месть за то, что я сделал с ней. Затем я кончил дикими рывками и припадками, и мне стало все равно. Если бы мне пришлось умереть, то, безусловно, именно так я и хотел поступить.

То, что казалось половиной моих телесных жидкостей, вырвалось в ее горло, и она жадно проглотила теплый поток спермы, поглощая каждую унцию. Она сжала мою уменьшающуюся эрекцию в руке и слизнула последние капли с ее увядающей головки. За считанные секунды она снова довела меня до полной эрекции.

Мария посмотрела мне в глаза и улыбнулась, ее губы блестели от слюны и спермы. Хищный оскал разорвал ее лицо, отчего моя кровь превратилась в "Кул-Эйд", затем она вонзила зубы в мой ствол и оторвала крайнюю плоть. Я закричал, но моя эрекция так и не ослабла. Она провела ногтями по моей заднице, вниз по бедрам и по мошонке, разрывая мои сморщенные яички. Я кричал не затыкаясь. Мои гениталии превратились в кровавое месиво, когда она повалила меня на пол и оседлала. Она жестко оседлала мое оскорбленное мужское достоинство, выколачивая оргазм за оргазмом, сильно ударяя меня по лицу и царапая мое горло своими отросшими ногтями.

Она начала душить меня, когда ритм ее бедер усилился. Пятна плясали у меня перед глазами от потери крови и недостатка кислорода. Затем оргазм, похожий на эпилептический припадок, сотряс мое тело и опустошил меня. Я потерял сознание и снова проснулся в одиночестве, но с очевидными доказательствами того, что это был не сон. Я потащил свою задницу в отделение неотложной помощи, чтобы мне зашили член и сделали анестезию, пока раны не заразились и конечности не пришлось ампутировать.

На следующую ночь она вернулась, неся лопату, которой я ее хоронил. Я бросился обнимать ее, а она ударила меня деревянной ручкой по голове. Она била меня ею по голове и спине, пока я не рухнул к ее ногам и не свернулся калачиком в позе эмбриона, хныча и плача. Она соскользнула со мной на пол и обхватила меня своей теплой плотью, целуя и лаская синяки и ушибы, которые она оставила по всему моему черепу и вниз по шее и позвоночнику. Я откликнулся на чувственный влажный жар ее рта, когда он скользнул по моим ранам, успокаивая каждую рану ее исследующим языком, слизывая кровь, которая текла из ран и ссадин. Мое мужское достоинство резко набухло, и мне стало стыдно, как до смешного преданной собаке, которая лижет руку, которая ее шлепает. Она оставила следы горячей слюны между моими лопатками, когда целовала, посасывала и облизывала мою спину. Все мое тело напряглось и завибрировало от желания. Когда я почувствовал, как этот скользкий змеевидный язык проник в мой задний проход, мне пришлось сосредоточиться, чтобы не кончить прямо там. Затем она поцеловала меня, поднимаясь вверх по позвоночнику к шее. Я чувствовал ее горячее дыхание у своего уха, а затем рукоятку лопаты, застрявшую у меня под подбородком.

Она тянула до тех пор, пока ручка не впилась мне в горло и не перекрыла трахею. Она продолжала целовать и сосать мое ухо, даже когда душила меня. Я хватал воздух и пытался освободиться от нее, но она держалась крепко, и я не мог ее сбросить. Я встал, и она обхватила меня ногами за талию и крепко прижалась к моей спине, все еще дергая за ручку лопаты. Я еще раз ахнул, прежде чем упал и чуть не потерял сознание. Я очнулся от самого мучительного вторжения в своё тело. Мария растягивала и рвала мой задний проход ручкой лопаты; вбивая её так сильно и быстро, что её занозы застревали в мягких тканях моей прямой кишки, и она частично выпала. У меня свело живот, и я почувствовал, как мои органы сдвинулись, когда она толкнула меня плечом. Я почувствовал, как что-то поддалось, и лопата скользнула глубже и застряла там. Кровь брызнула у меня изо рта и потекла по подбородку, и я понял, что она нанесла какой-то серьезный внутренний ущерб моим органам.

- Не кричи, - прошептала она мне на ухо, когда мои глаза закатились, и самый пронзительный крик ужаса и муки пронесся в ночном воздухе.