Вечер открытых сердец

– Надеюсь, что с третьей попытки получится, – миролюбиво продолжила Тополян и заговорила торжественным голосом: – Я, Светлана Тополян, в присутствии своих одноклассниц и подруг клянусь, что на любой вопрос, касающийся лично меня, буду отвечать правдиво и искренне. В том случае, если при этом от меня не потребуется выдать чужую тайну. Клянусь также в том, что ни при каких обстоятельствах не стану разглашать услышанные здесь тайны и чужие секреты. Если же я нарушу клятву, пусть презрение подруг пребудет со мной до конца дней.

Тополян удовлетворенно вздохнула и с чувством выполненного долга передала свечу Ире Наумлинской. Та тихо повторила текст клятвы, поменяв некоторые слова местами. Но, к счастью, Тополян не обратила на это внимания, и вскоре свеча благополучно перешла к Луизе Геранмае.

Когда с клятвой было покончено, Тополян поставила свечу в подсвечник и голосом распорядительницы бала начала объяснять правила игры:

– Сейчас мы вытянем жребий. Начнем с той, кому достанется короткая спичка. Вопросы будем задавать по очереди, по часовой стрелке…

– А я думала, что спрашивает тот, кто передает тебе свечу, – вклинилась Каркуша.

– Нет, – будто бы с грустью покачала головой Тополян. – Каждая из нас ответит на четыре вопроса. Это первый круг.

– А сколько должно быть кругов? – спросила Лу.

Казалось, она откровенно томится и эта затея нравится ей все меньше и меньше.

– По количеству участниц, – ответила Тополян. – Стало быть, пять кругов.

Затем она достала из коробка пять спичек, отломила кончик одной, сложила их в ряд и, зажав пальцами так, чтобы не было видно, какая сломана, протянула руку к Каркуше.

– Тяни!

Каркуша молча вытащила спичку.

– Длинная! – радостно выкрикнула она.

Ей ужасно не хотелось быть первой.

Вслед за Каркушей тянула Снегирева, потом Наумлинская. Сломанная спичка все еще оставалась у Тополян.

– Ну вот! – обиженно протянула Лу, когда очередь дошла до нее. – Так и знала, что мне выпадет.

Но Лу повезло, и сломанная спичка досталась хозяйке вечера.

– За что боролись, – обреченно произнесла Тополян и добавила, посмотрев на Наумлинскую, которая сидела слева от нее: – Ты начинаешь.

Ира была явно озадачена. Оказалось, не так-то просто сформулировать интересный вопрос. Не спрашивать же Тополян, что она ела вчера на обед или кто из участников «Фабрики звезд-4» нравится ей больше всех. Понятно, что вопрос должен содержать в себе интригу, какую-то тайну, нечто такое, что было бы интересно узнать всем собравшимся. Напряженная, лихорадочная работа мысли отражалась на лице девушки, черты которого казались зыбкими в дрожащем пламени свечи. Внезапно Наумлинская почувствовала острую обиду, вспомнив о недавнем инциденте, когда Тополян вдруг потребовала, чтобы она клялась или уходила. Набрав полную грудь воздуха, девушка резко выдохнула и выпалила:

– Света, скажи, а что случилось с тобой тогда? Ну… когда ты несколько дней не ходила в школу? Помню, ты что-то говорила о заложниках… Тебя что, удерживали силой? Кто? Как все происходило?

Наумлинская знала, что ответ будет интересен всем собравшимся, без исключения. Наверное, если б Тополян не спровоцировала ее своим поведением, Ира не стала бы затрагивать такую острую тему, предоставив это другим. Но вопрос прозвучал, и теперь все, затаив дыхание, ожидали ответа. Четыре пары глаз, мерцающих в полумраке комнаты, были устремлены на Тополян. Та прерывисто вздохнула и протянула руку за свечой.

– По правилам ты должна была задать всего один вопрос, – заметила Тополян. – Я отвечу на первый. Скажу честно: вспоминать о случившемся мне очень тяжело.

Девушка немного помолчала, затем опустила голову и закрыла лицо руками. Какое-то время она сидела так, потом отняла руки от лица и, скользнув по стенам затуманившимся взглядом, снова тихо заговорила:

– Да, так вышло, что я стала жертвой маньяка. Угрожая ножом, он привел меня в свою квартиру и держал там пять дней в темном, сыром подвале, пока я… – Тополян осеклась, посмотрела на Наумлинскую и отрезала: – Это все. Кажется, я ответила на твой вопрос.

Огонек свечи затрепетал, Тополян чуть отвела руку в сторону, подождала, пока пламя выровняется, и обратилась к Каркуше:

– Теперь твоя очередь, Кать. Спрашивай. Я, конечно, понимаю, раз уж эта тема возникла, – тут она с легким укором посмотрела на Наумлинскую, – то мне придется рассказать вам все. А знаете, – тряхнула Светлана собранными в хвостик волосами, – наверное, так даже лучше… Если честно, я уже не могу держать это в себе. Только, пожалуйста, разрешите мне сделать это постепенно. От ваших вопросов будет зависеть многое… – Тополян перевела дыхание.

Ее печальный взгляд был устремлен куда-то вдаль. Тут она почувствовала, как горячая волна поднимается откуда-то из самой глубины ее сердца, заставляя его забиться учащенно и гулко. Она знала это состояние. Оно являлось предвестником прилива особых душевных сил, которые дарили ей ощущение легкости и невероятной свободы. Наверное, люди творческих профессий, когда говорят о вдохновении, имеют в виду что-то похожее. Так, во всяком случае, думала Тополян.