Вечер потрясения (СИ)

Многоцелевой палубный истребитель F/A-18E "Супер Хорнит" дрожал, словно бегун на старте, все никак не могущий дождаться хлопка сигнального пистолета. Самолет, вернее, тот, кто управлял им, став на время неотъемлемой частью машины, ее сознанием и душой, тоже ждал приказа. Трубины, работавшие в форсажном режиме, надсадно выли, харкаясь языками яркого, ослепительно-белого пламени, лизавшими покрытии полетной палубы. Но стойки шасси истребителя плотно удерживали замки челнока паровой катапульты, скрытой под палубным настилом, и их хватку не в силах была преодолеть даже мощь работавших на пределе двигателей.

– Золотой-три, приготовиться к взлету, – в наушниках, встроенных в шлем пилота, раздался уверенный голос руководителя полетов. – Двигатели на максимальную тягу!

– Есть на максимальную тягу, – эхом отозвался летчик, чувствовавший, как его машина, эта стальная птица, самый верный друг, вместе с которым они могли безраздельно править небесами, рвется в бой, ради которого она и была рождена. – К взлету готов, сэр!

Летчик плотнее сжал рычаг управления самолетом, еще раз бросив быстрый взгляд на приборную доску. Да, все в норме, он действительно готов, и это знали также на палубе. Регулировщик, выскочив перед самым самолетом, мелькнул на фоне угрюмого неба ярким пятном жилета и защитной пластиковой каски, взмахивая флажками.

– Взлет!

Приведенная в действие катапульта, словно рука сказочно великана, швырнула тридцатитонную машину вперед, подбрасывая ее в небо, и вот уже пневматики шасси перестали касаться палубы. Истребитель, движимый инерцией, преодолел несколько десятков ярдов, неуверенно качнулся, будто готовый рухнуть в океан, но двигатели, жадно подравшие топливо, уже толкали его вперед, к затянутому низкими облаками небу, и крылья, опиравшиеся на столь ненадежную субстанцию, как невесомый воздух, надежно держали его.

– Я Золотой-три, в воздухе, – доложил пилот, видевший краем глаза, как стремительно уменьшается в размерах, став казаться уже не больше носового платка, палуба авианосца.

– Займете свое место в строю. Действовать согласно полетному заданию.

– Принял, палуба. Выполняю!

Летчик тронул штурвал, заставляя свой самолет направиться именно в ту брешь в общем боевом порядке, где и было его место. Сделать это оказалось не так уж просто – небе над эскадрой было не протолкнуться от самолетов, описывавших круги над морем в ожидании, когда все машины оторвутся от палубы. Почти полсотни тяжелых истребителей "Супер Хорнит", а также четверка постановщиков помех ЕА-6В "Праулер", лобастых, казавшихся жутко неуклюжими, и, наконец, увенчанный плоским "блином" обтекателя мощного обзорного радара "Хокай", глаза и уши авиакрыла, собирались, будто взаправдашние птицы, в стаю, готовую сорваться в гибельный полет.

В небе уже была почти вся авиагруппа атомного ударного авианосца "Джордж Вашингтон". И точно так же в эти самые минуты один за другим взмывал в небо самолеты с палубы еще трех тяжелых авианосцев, выстроившихся в почти прямую линию на границе полярных владений русских. Пришла пора добить поверженного врага, и тем скорее удастся добиться победы, чем более слаженным будет этот новый удар.

– Слушать всем, я – лидер, – прозвучал в кабине каждого самолета голос командира авиагруппы. – Курс – один-ноль-пять. Скорость – пятьсот узлов. Идем на высоте семь тысяч футов. Применение оружия – только по моей команде. Противодействие со стороны авиации русских не ожидается, но всем быть начеку, парни. Вперед!

Воздушная армада помчалась на восток, к суше, чтобы там, в считанных десятках миль слиться с другими стаями рукотворных птиц, и вместе, сообща, обрушиться на врага, окончательно сокрушая и его оборону, и волю к сопротивлению. Они летели к цели, пожирая милю за милей, спеша скорее окунуться в круговерть боя, хотя каждый в глубине души надеялся, что никакого боя не будет, а на их долю останется лишь избиение уже почти разгромленного противника. Что ж, на деле русские оказались намного слабее, чем о них все привыкли думать. Они уже сломлены, даже не думают о том, чтобы бороться, а, значит, остается только придти и забрать свою победу.

Самолеты подходили к цели, к одной из военно-морских баз русских, с моря, охватывая ее широким полукольцом, словно пытаясь взять в клещи вырывающегося из ловушки противника. За бортом истребителей взвихривался холодный воздух, наполненный морской влагой, но пилотам не было дела до капризов природы.

– Внимание, парни, всем приготовиться, – скомандовал лидер группы. – Мы на рубеже атаки. Оружие к бою!

Авиакрылу "Джорджа Вашингтона" сегодня предстояло нанести удар по прибрежным целям, по морским базам и гарнизонам, раскиданным вдоль всего неприветливого побережья русского Севера. А их товарищи, что шли позади, лишь чуть поотстав, ударят по тем объектам, что расположены в глубине территории, выбивая все то, что уцелело при ракетном ударе с моря и атаке тяжелых бомбардировщиков. Сегодня каждому, кто мог управлять самолетом, должна была отыскаться работа по душе и по силам.