Вечер потрясения (СИ)

Генераторы помех "Праулеров", сопровождавших ударную группу, уже хлестнули по приемникам локаторных антенн стоявшего на якоре корабля своими невидимыми бичами. Экраны локаторов на эсминце заволокло "крупой", однако этот ответ запоздал – моряки теперь знали об опасности, и не собирались тотчас сдаваться.

На "Безупречном" уже разворачивали пусковые установки зенитных ракет навстречу новой угрозе, но настоящая опасность еще была не видна. Крылатые ракеты SLAM-ER летели к целям на бреющем, скрываясь на сверхмалой высоте, и до последних минут оставались бесплотными призраками.

Волна самолетов-снарядов захлестывала гавань, наполняя воздух сталью и огнем. Теперь, "запомнив" указанные им пилотами цели, ракеты становились полностью автономными, и ничто, кроме заградительного огня, не могло остановить их полет. А другие эскадрильи так же, залпом, выпускали свой смертоносный груз по иным целям, расположенным вдоль всего побережья, "зачищая" все то, что уцелело после губительного налета "Томагавков" и CALCM, прошедших по Кольскому полуострову огненным гребнем.

– Ракеты в режиме самонаведения, – доложил пилот, убедившись, что оба его снаряда пошли на "свои" цели.

Летчик все еще видел панораму порта в инфракрасном спектре через системы наведения ракет, и все еще мог изменить их задачу, перенацелив оружие на иные объекты. Он мог наблюдать за ситуацией до последней секунды, пока SLAM-ER не вонзится в борт одного из русских кораблей, вдавливая в его нутро мощную проникающую боеголовку, перед которой не устоит и настоящая броня, не то, что конструкционная сталь, пускай и приличной толщины. Но пилот не собирался менять задание, просто предоставив автоматике до конца выполнить свою работу. Все шло по плану, противник был полностью ошеломлен, не мог, не должен был оказать сопротивления. Оставалось лишь утвердить свою победу. Но обреченные жертвы полагали иначе.

– О, черт, – летчик не смог сдержать удивленного возгласа, когда экран подернулся рябью помех, точно телевизор с вырванной из гнезда антенной. – Контакт потерян. Ракеты сбиты!

– Всем внимание, – в унисон ему раздался голос оператора "Хокая", в котором явственно звучали панические нотки. – Угроза воздушного нападения! Две неопознанные цели на трех часах. Они в тридцати милях от нас!

Предупреждение запоздало, быть может, на считанные минуты, оказавшиеся фатальными. Сразу два "Супер Хорнита" в один миг превратились в сгустки пламени, метеорами ринувшиеся вниз, чтобы пробить водную гладь, исчезая в пучине. А спустя мгновение за ними последовала еще одна машина. Эскадрильи шли в довольно плотном строю, и осколки, куски обшивки пораженного истребителя, сработав на манер шрапнели, буквально изрешетили находившийся поблизости "Супер Хорнит", не оставляя его пилоту ни малейшего шанса.

– Черт, откуда они взялись, – наперебой в панике вопили летчики, из повелителей неба превратившиеся в почти беспомощных жертв. – Где враг? Не вижу цель! Боже, это какие-то призраки!

– Противник справа, – прозвучал предостерегающий окрик командира эскадрильи. – Два "бандита" на двух часах! Ракеты к бою! Сбросить топливные баки! Огонь!

Стальные "Шершни", ломая строй, спешно разворачивались к невесть откуда взявшимся русским, пытаясь поймать их узкими лучами своих локаторов AN/APG-73. Почти опустевшие подвесные баки, сорвавшись с креплений узлов подвески, посыпались в море, и ощутимо полегчавшие истребители, лобовое сопротивление которых мгновенно уменьшилось, получили большую свободу маневра.

– Вижу их, вижу, – закричал один из пилотов. – Это "Фланкеры"! Один у меня на прицеле! Выпускаю ракеты! – И спустя секунду, когда очередь тридцатимиллиметровых снарядов вспорола фюзеляж его машины: – А, дьявол! Я подбит! Черт возьми, я подбит! Падаю!

Это был едва ли не самый короткий и самый странный бой за всю историю войны в воздухе. Еще один "Супер Хорнит" камнем рухнул в воду, и над волнами раскрылся купол парашюта. Ошеломленные таким натиском пилоты терзали радары, вертели головами в надежде увидеть противника невооруженным глазом, чтобы расстрелять его из пушек или хотя бы послать вдогон надежный "Сайдвиндер". Но небо вдруг очистилось, враг исчез, словно его и не было.

Подполковник Кротов вывел своего "Сухого" из пике, вновь набирая высоту, а с ней – необходимый запас скорости. Израсходовав пару ракет "воздух-воздух" и несколько десятков патронов, он мог записать на свой счет, на счет своего напарника, три крылатые ракеты, три дьявольских "гостинца" обезумевших от собственной наглости американцев.

– Летуны, вы слышите меня, прием, – раздался искаженный, чуть слышимый в треске и завывании необычно мощных помех голос. – Спасибо за помощь. Отлично стреляли, парни!

– Рады слышать, – отозвался на правах командира звена Кротов. – Вы тоже молодцы, хоть и водоплавающие. С кем имею честь?

– Командир эскадренного миноносца "Безупречный", капитан второго ранга Сидоров, – назвался переставший быть безымянным, но по-прежнему, разумеется, невидимый, собеседник.