Вечер потрясения (СИ)

Сигнал тревоги взметнул забывшихся тревожным сном пилотов, бросившихся, на бегу застегивая комбинезоны, к выстроившимся вдоль взлетной полосы вертолетам, вокруг которых уже копошились техники, в сотый, должно быть, раз перед вылетом проверявшие готовность геликоптеров. Кто-то оттаскивал пустые тележки, на которых прежде покоились контейнеры неуправляемых ракет, другие тянули рукава заправочных шлангов, пуповинами соединявших вертолеты с приземистыми "наливниками". Каждый был занят делом, но самая важная работа предстояла летчикам.

– Лейтенант, сэр, баки полны, оружие установлено, – на пути легко бежавшего по бетону лейтенанта Эдварда Танаки возник молодой парень в заляпанной маслом робе. – Машина готова к взлету, сэр!

Молча кивнув, Эд легко запрыгнул в кабину, подтянувшись на руках и стремительно скользнув в объятия пилотского кресла. Секундой позже свое место в передней кабине, отделенной перегородкой из бронированного стекла, занял Джим Мерфи, стрелок, второй номер экипажа Танаки. Пилот опустил на голову массивный сферический шлем, скрывавший в себе систему связи и прицел нашлемной системы целеуказания IHADSS, застегнув под гладко выбритым подбородком ремешок.

– Началось, командир, – раздался в наушниках возбужденный голос уорент-офицера, торопливо застегивавшего пряжки привязных ремней. – Черт возьми, это война!

Трудно было сдержать волнение в эти секунды, когда огромная военная база, раскинувшийся в предместьях Тбилиси лагерь словно сжался в фантастическом спазме. Однако лейтенант не мог позволить себе дать волю чувствам – от точности его действий зависело очень многое, хотя бы даже жизни парней из его эскадрильи, таких же пилотов, как раз сейчас запускавших двигатели своих машин.

Оточенными движениями Эдвард Танака касался переключателей на приборной панели, с радостью услышав, как турбины его ударного AH-64D "Апач Лонгбоу", пожалуй, лучшего вертолета в своем классе из всех существующих, отозвались слитным воем, тональность которого стремительно изменялась.

Индикаторы мерцали успокаивающим зеленым светом, Мерфи, быстро окинувший взглядом свои приборы, тоже доложил о готовности. Техники постарались на славу, сделав все, что от них зависело.

– Диспетчер, я Браво-лидер, – лейтенант вызвал контрольную вышку, с которой сейчас за взлетом воздушной армады наблюдали, вне всяких сомнений, все старшие офицеры, которым по рангу уже не позволялось рисковать собственными головами, ведя в атаку простых солдат. – Все системы в норме, к взлету готов!

– Браво-лидер, ваша задача – поддержка парней из Сто первой дивизии, – произнес руководитель полетов. – Цель – Грозный. Прикройте вертушки с десантом. Встреч с десантным эшелоном в квадрате Зулу-два. Разрешаю взлет!

– Вас понял, взлетаю, – откликнулся Танака, и, уже на другой частоте, когда его слышали только пилоты его эскадрильи, скомандовал: – Команда "Браво", взлет! Следовать курсом ноль-три-пять, высота – пять тысяч над поверхностью. Погнали, парни!

Дюжина "Апачей", молотивших воздух широкими лопастями винтов, одновременно оторвалась от земли, обрушив на аэродром рев турбин. Похожие на гигантских стрекоз вертолеты, разворачиваясь на север, уходили в набор высоты, освобождая пространство для машин своих товарищей.

Эд Танака взглянул вниз, но сквозь бронестекло кабины, легко выдерживавшее попадания снарядов калибра двадцать три миллиметра, почти невозможно было увидеть хоть что-то. Землю затянули клубы пыли, горы дрожали от рокота сотен мощных двигателей заполонившей небо армады. Этого приказа ждали с нетерпением, и сейчас в воздухе было, кажется, все, способное летать. Двести двадцать девятая бригада армейской авиации, шесть дюжин грозных "Апачей", казалась лишь каплей в море. в небо уже взмывали, эскадрилья за эскадрильей, вертолеты Сто первой воздушно-штурмовой дивизии, за ними следовали машины Десятой пехотной дивизии и Третьего бронекавалерийского полка – последние вообще едва успели выгрузиться из транспортных "Геркулесов".

Три с лишним сотни геликоптеров оторвались от земли, чтобы одной волной захлестнуть территорию врага, ошеломленного, испуганного, уже успевшего познать на себе мощь американской авиации, но не осознавший все возможности противника до конца. И пилоты вертолетов, оглашая горы механическим стрекотом, точно громадная стая смертоносной фантастической саранчи, летевших на север, были готовы явить их все до дна.

Эскадрильи, одна за другой в клубах пыли поднимавшиеся в небо, точно горный поток, могучее цунами, надвигались на чужую землю, вклиниваясь в бреши, пробитые ударами тактической авиации. Сверхзвуковые ракеты HARM и бомбы со спутниковым наведением за считанные минуты уничтожили систему противовоздушной обороны русских, разрушив радары, накрыв стальным дождем стоявшие на взлетных полосах самолеты и вертолеты, и теперь винтокрылые машины, несшие в своем чреве вооруженных до зубов десантников из Сто первой дивизии, беспрепятственно продвигались вглубь вражеской территории, следуя широкими коридорами, где им не могла угрожать никакая опасность.