Вечер потрясения (СИ)

– Приготовились, – приказал своим бойцам, офицерам штаба батальона, высаживавшегося, вопреки логике, в первых рядах, полковник. – Оружие к бою, джентльмены! Видит Бог, нам сегодня потребуется вся наша выучка, если кто-то из вас желает дожить хотя бы до заката!

В тот миг, когда шасси вертолета коснулись бетонного покрытия, полковник загнал в зарядную камору пристегнутого к карабину подствольного гранатомета М203 тупоносую сорокамиллиметровую осколочно-фугасную гранату М406, и первым, показывая всем бойцам собственное презрение к смерти, шагнул прочь из чрева "Ястреба". Макгуайр приземлился на обе ноги, перекатился через плечо, стараясь сберечь от повреждений карабин, выпрямился, припадая на правое колено, и вскинул оружие, крепко прижимая приклад к обтянутому камуфляжем и кевларом плечу. А следом за ним из чрева геликоптера сыпались его офицеры, занимавшие оборону по периметру зоны высадки. Во все стороны грозно щерились стволы автоматических карабинов, из-под половины которых тупо скалились подствольные гранатометы, готовые выбросить в лицо противнику шквал огня.

Разгрузившись, "Блэк Хок" поспешно ушел вверх, удаляясь от земли, чтобы на смену ему явился другой геликоптер, внутри которого еще находились десантники. Летное поле оказалось неожиданно тесным для десятков винтокрылых машин, и экипажи спешили, пытаясь выполнить задачу как можно быстрее, чтобы даже на секунду не задерживать своих товарищей, еще только ждавших очереди. В небе над грозненским аэродромом закрутилась настоящая карусель – одни вертолеты буквально падали на взлетные полосы, рассыпая вокруг десантников, другие взмывали в зенит, и над всем этим кружили машины огневой поддержки, грозно наставившие вниз стволы пушек и обтекатели висевших под плоскостями ракет.

Волна за волной, геликоптеры ныряли к дымившейся земле, высаживая увешанных оружием бойцов. Каждый, в том числе и полковник Макгуайр, поверх камуфлированного комбинезона носил кевларовый бронежилет PASGT-V, а сверху еще и разгрузочный жилет, карманы которого были набиты снаряженными магазинами, гранатами и всякой мелочью вроде перевязочных пакетов. Каждый, от рядового до командира, крепко сжимал в руках винтовку М16А2 или карабин М4А1 и был готов без колебаний пустить его в ход, лишь увидев цель.

– Пошли, пошли, – орали взводные сержанты, подгоняя бойцов, выпрыгивавших из опустившихся на бетон "Блэк Хоков". – Живее, занять оборону! Обезопасить зону! Пошли, парни, бегом!

Десантники, едва ступив на русскую землю, еще исходившую дымом, бросались к ближайшим укрытиям, чтобы оттуда встретить кинжальным огнем паническую, суматошную контратаку ошеломленного противника. По периметру зоны высадки занимали позиции пулеметные расчеты, уткнув в выщербленный бетон сошки и грозно наставив увенчанные пламегасителями стволы тяжелых М240 и ручных M249 SAW на руины казарм и прочих построек, разрушенных залпами ракет едва ли не до самого фундамента. Другие бойцы вскидывали на плечи пластиковые трубы противотанковых гранатометов, готовые встретить появление страшных русских танков залпами реактивных гранат.

– Подготовить минометы, – рычал свирепый сержант, подгоняя и без того спешивших бойцов, торопливо присоединявших к шестидесятимиллиметровым стволам треноги и увесистые опорные плиты. – Шевелитесь, если хотите пожить еще немного!

Бойцы, уже почти привыкшие не замечать криков вечно недовольных командиров, шевелились и без понуканий. На подходе было и более мощное оружие, но пока легкие минометы М224 – всего по два на каждую роту – оставались основой огневой мощи точно горох сыпавшихся на русский бетон десантников, и те старались, как могли, приводя свою главную надежду в готовность к немедленному применению. Пока одни собирали разобранные для удобства транспортировки на части минометы, другие вытаскивали из грузовых кабин вертолетов ящики с минами и волокли их на огневые позиции.

На ровном месте, буквально посреди чистого поля, с которого можно было в мгновение ока смести незваных гостей, возникала оборона, с каждой секундой все более прочная, способная выдержать все более мощный удар противника. Полковник Макгуайр мог гордиться в эти секунды каждым своим солдатом, сейчас показывавшим всю выучку, всю подготовку. Клацали затворы штурмовых винтовок, тяжелые подошвы армейских ботинок с хрустом превращали в прах выбитые взрывами куски бетона, кричали сержанты, им вторили лейтенанты, кривившие лица в яростных гримасах, но не было слышно лишь одного – звуков ответных выстрелов.

– Какого черта, – полковник Макгуайр, встав во весь рост, но по-прежнему держав карабин наизготовку, обвел взглядом открывшуюся ему панораму разрушения. – Где же противник? Дьявол, неужели эти русские совсем перестали считать себя мужчинами?