Вечер потрясения (СИ)

– Отставить ракеты, черт возьми, – приказал Кукушкин. – Экономь боекомплект, Андрей!

В эфире творилось нечто невообразимое, шквал помех глушил передачу, не позволяя надежно связываться даже с тем, кого отделяли считанные сотни или даже десятки метров. И все же Сергей кричал, напрягая связки, будто так его голос мог вернее пробиться сквозь пелену помех.

– У нас не будет второго шанса, этот вылет – последний, – напомнил капитан своему товарищу. – По воздушным целям работать только из пушки!

– Принял, Серега! Погнали!

И в страшном сне никому здесь еще какой-то час назад не могло присниться, что пилотам придется вести воздушный бой. Целью и главным противником штурмовиков были шайки боевиков, прятавшиеся в горах. Все, что они могли – огрызаться зенитными ракетами, и для этого каждый из "Грачей" нес полный комплект отстреливаемых ложных целей, а также цезиевую лампу "Сухогруз", своими вспышками способную будто зачаровывать инфракрасные головки наведения "Игл" или "Стингеров". Не нужны были даже станции радиоэлектронного подавления "Сорбция", установленные в контейнерах на конце каждой консоли – им просто некого было "обманывать" импульсами электронных помех.

И в страшном сне не могло присниться никому еще час назад, что будет твориться в небе над Грозным. Техники, снаряжавшие штурмовики, постарались на славу, но они не были провидцами и не могли знать, с каким врагом придется схлестнуться над чеченскими горами пилотам. Под каждой плоскостью обоих "Грачей" висели на пилонах по паре двадцатизарядных блоков неуправляемых ракет С-8 в разном снаряжении, и с обычными фугасными боеголовками, и со стальными иглами, и даже С-8ДМ с термобарической боевой частью, способной выжечь врага, затаившегося на дне глубокого ущелья. Восемьдесят ракет, арсенал, более чем внушительный, когда враг – лишь горстка вооруженных автоматами бандитов, дополняли четыре бомбовые кассеты РБК-250. И все это превращало "Сухого" в настоящий комбайн смерти.

Сергей Кукушкин, успевший выполнить не один десяток вылетов на новой машине, так и не получил возможности испытать в деле "интеллектуальный" арсенал, ракеты "Вихрь" или бомбы с лазерным наведением, для которых в горах давно уже не было достойных целей. Но даже обычная бомба свободного падения, наводимая на цель через сверхчувствительный комплекс "Шквал", "видевший" противника и в дождь, и в туман, и глубокой ночью, превращалась в действительно высокоточное, при этом еще и крайне дешевое оружие, но тот бой, которые предстоял капитанам, требовал иного.

В небе пестрело от чужих вертолетов, деловито и размеренно высаживавших десант на русскую землю, взвод за взводом, тотчас занимавшие оборону. И против этого врага у летчиков, вопреки всему оказавшихся в свободном полете, кажется, почти не было подходящего оружия. Всего две ракеты Р-73 с тепловым наведением – вот тот невеликий арсенал, что могли противопоставить воздушной армаде врага два пилота, выжившие, должно быть, только лишь ради возмездия. Но не оружие – мастерство, и, главное, отвага, так часто забываемая в угоду бездушному железу, становится подчас залогом победы. А уж и первого, и второго у обоих летчиков хватало с лихвой.

– А-а, суки, – мстительно прорычал Кукушкин, без колебаний направляя свой штурмовик в самую гущу вражеских вертолетов, метавшихся над авиабазой. – Прочь, ублюдки! Это мое небо!

Летчики, сидевшие за штурвалами "Блэк Хоков", вертелись, как заведенные, и дымящаяся земля основательно проутюженного уже всем, чем только было возможно, грозненского аэродрома, успела принять первый батальон. Там, внизу, десантники укрепляли оборону, вгрызаясь в бетон, а с юга подходила уже следующая волна вертолетов с новыми бойцами. Но встретили их не гостеприимно расчищенные посадочные площадки, а огонь обрушившихся из поднебесья самолетов с красными звездами на килях.

Пилоты американских геликоптеров бросали свои машины в немыслимые маневры, пытаясь уйти с линии огня русских самолетов, появления которых здесь и сейчас никто не ждал. "Кайовы" и "Блэк Хоки" ныряли к земле, заставляя десантников от неожиданных перегрузок буквально выплевывать собственные внутренности, но их противнику ничто не могло помешать. Капитан Кукушкин почувствовал себя настоящим богом, ворвавшись в боевой порядок противника, мгновенно сломавшего строй. Защищенный броней штурмовик обладал абсолютным превосходством в скорости и маневренности перед нагруженными до отказа живой силой или амуницией геликоптерами, неумолимо преследуя свои цели, настигая их и уничтожая без малейшего промедления.