Вечер потрясения

– Бегут, как трусливые зайцы, – усмехнулся командир "экипажа" беспилотника, наблюдая на мониторе инфракрасной обзорной системы, как мечутся выскакивавшие из машин люди, крохотные букашки, которых он, офицер Военно-воздушных сил США, мог раздавить без ощутимых усилий, просто указав на них лазерным лучом прицела. – Чертовы русские!

У оператора "Риппера" не было причин ненавидеть врага, но он получил приказ уничтожить врага, и сейчас выполнял его так, как умел. Перекрестье прицельных нитей на экране легло точно на борт грузовика, утыканного "усиками" антенн, и туда же направился неразличимый для человеческого взгляда лазерный луч, подсвечивая цель для головок наведения авиабомб GBU-12.

Секунда – и "умная" бомба отделилась от подкрыльного пилона MQ-9, отправившись в свой единственный короткий полет. С дистанции полторы мили отклонение бомбы "Пэйвуэй-2" от цели составило лишь несколько футов, и взрыв пятисотфунтовой боеголовки буквально смел с лица земли штабную машину Р-142Н. расходясь кольцом, ударная волна сбила с ног находившихся поблизости людей, успевших покинуть обреченную машину, но не успевших отойти на безопасное расстояние.

– Вот так, русские, – усмехнулся командир экипажа "Риппера". – Цель поражена. Задание выполнено.

Смерть была милостива к генерал-майору Артемьеву, не доставив ему лишних мучений. Командующий Двадцать первой гвардейской мотострелковой дивизией погиб легко, даже не успев испугаться. Настигшая его ударная волна перемолола кости, превращая внутренности в кровавый фарш. Сознание генерала угасло, но его приказ продолжал гнать в атаку тысячи солдат. Смерть комдива уже не могла остановить удар шедшей в свой последний бой дивизии, не могла обратить вспять стальные колонны батальонов.

Спутниковая разведка позволяла видеть все, что происходило по всей линии фронта каждое мгновение. Спутники "Ки Хоул-11" и "Лакросс", проносившиеся над южнорусскими степями с интервалом не более часа, стали глазами генерала Камински, его всевидящим взглядом. А если и их оказывалось недостаточно, к услугам командующего всегда были надежные, не единожды проверенные в деле беспилотные разведчики "Предейтор", часами державшиеся над передовой и позволявшие наблюдать за противником в режиме реального времени.

Разведка велась непрерывно. Сейчас десятки разнотипных объективов были обращены к узкой полосе земли севернее Терека. И то, что видел посредством их командующий Десятой легкой пехотной дивизией, вызывало у него гнев… и страх.

– Проклятье, – глухо произнес Камински, уставившись в монитор, на котором менялись спутниковые фотографии. – Что способно остановить их, черт возьми?!

Русские дивизии, уподобившись прорвавшему плотину могучему потоку, со все большей скоростью хлынули на юг, стремительно преодолевая считанные десятки миль, отделявшие их от позиций Третьего бронекавалерийского полка, прижавшегося спиной к берегам Терека. Пройдет какой-то час – и стальная волна захлестнет батальоны генерала Хоупа, не оставляя его бойцам ни малейшего шанса на спасение. Мэтью Камински прекрасно понимал, что удара трех дивизий, пусть и понесших немалые потери на марше, бронекавалерийский полк не выдержит, или обратившись в бегство, или отважно, но глупо, погибнув под гусеницами русских танков. Но время еще оставалось, а, значит, оставался шанс избежать катастрофы.

– Мэтью, кажется, сейчас самое время нанести ядерный удар, – предложил Эндрю Стивенс, выслушав короткий, но емкий доклад командующего Десятой легкой пехотной дивизией. В голосе руководителя операции "Доблестный удар" не было заметно особого энтузиазма, но он понимал, что нужно действовать, действовать быстро и решительно, не считаясь с будущими проблемами. – Полагаю, президент даст свое согласие сейчас, когда в опасности столько жизней наших солдат. Минные заграждения не помогли, как не спасают положение дел и удары с воздуха. Вы ведь так и не успели вывести авиацию на рубеж атаки, пока противник, нарвавшись на мины, оказался скован в маневре. Вы опоздали, Мэтью! Русские продолжают наступление, и мы должны остановить их сейчас!

– На минах остались десятки русских боевых машин, – возразил Мэтью Камински, понимавший, что сейчас, когда ставки настолько высоки, у него не хватит решимости отдать приказ, право на который он вытребовал сам, сумев убедить в необходимости столь крайних мер многих, но не самого себя. – Авиация тоже нанесла огромный ущерб, уничтожив множество танков и бронемашин противника на марше. Проходов в минных полях слишком мало, враг будет преодолевать преграду частями, а на выходе их будут ждать наши парни, как в воздухе, так и на земле.

– Замысел генерала Форстера был основан на том, чтобы заставить русских сконцентрировать свои силы, а затем навалиться на них всей нашей мощью разом. Этот план провалился, врагу понадобилось ничтожно мало времени, чтобы пройти по минным полям, и ваши пилоты смогли лишь ухватить русские колонны за хвост. У вас все готово к ядерному удару? Что сообщает командир базы Инжирлик? Кажется, самое время для этого, Мэтью!