Вечер потрясения

Офицеры оказались в салоне "Джойнт Старс", буквально забитом многочисленными мониторами и приборными панелями, так что для восемнадцати операторов, обслуживавших сложнейшую электронную начинку, оставалось совсем немного места, ровно столько, чтобы они могли работать, не цепляясь локтями друг за друга. Тесное пространство наполняли приглушенные голоса офицеров и мерный гул множества вентиляторов, охлаждавших десятки мощных процессоров, "мозг" летающего радара.

– Ситуация стремительно меняется, полковник, – сухо произнес генерал Камински. – Противник угрожает позициями Третьего бронекавалерийского. У нас нет времени! Отдайте команду на взлет немедленно!

– Мы взлетим, как только заправимся, генерал, сэр!

По бетонке уже мчались заправщики с ярко-оранжевыми цистернами. Зазмеились толстые шланги, соединяя бензовозы, облепившие огромный самолет, с горловинами топливных баков, и керосин могучим потоком хлынул внутрь. Аэродромные службы здесь, в Тбилиси, работали с полной отдачей, не теряя ни секунды напрасно, ведь ценой времени теперь становились человеческие жизни, жизни таких же солдат и сержантов, как и те, кто готовил к вылету многочисленные вертолеты и самолеты ударной группировки.

– Командир, баки полны, – обратился к полковнику Стюарту один из пилотов. – Все готово, мы можем взлетать немедленно.

– Так взлетайте же скорее, – вместо командира экипажа распорядился генерал Камински. – Приказывайте, полковник! Мы не можем ждать!

Хором взвыли четыре турбины "Боинга", превращенного стараниями инженеров в летающий командный пункт, и громада Е-8С "Джойнт Старс", тяжело разогнавшись, оторвалась от бетона, уверенно начав набирать высоту. Самолет развернулся на север, туда, где степь уже дрожала от грохота взрывов.

– Отсюда, сэр, вы сможете управлять действиями всей нашей авиации, – сообщил командующему Десятой пехотной полковник Стюарт. – Это настоящий штаб, оснащенный всем необходимым. Бортовой радар, основа нашей авионики, позволяет вести разведку наземных целей на дальности свыше ста миль, обнаруживая и сопровождая даже отдельные танки и бронемашины и наводя на них штурмовики. Противник будет у нас, как на ладони, генерал, сэр!

– На словах все выглядит просто превосходно, – усмехнулся генерал, представлявший, каково это, вести бой лицом к лицу, когда противника отделяют считанные сотни ярдов, когда ты видишь лица врагов сквозь прорезь прицела. В такие минуты становится не до радаров и "тактического" Интернета, и потому Мэтью Камински был полон вполне оправданного скептицизма, выслушивая речь пилота. – Посмотрим, полковник, как все это покажет себя в деле!

– Все уже работает, генерал, и работает отлично! Прошу вас, сэр, – полковник Стюарт указал на большой монитор, испещренный множеством малопонятных постороннему значков. – Вы можете видеть здесь расположение всех наших подразделений, и сюда же выводятся данные разведки и передвижении противника почти в режиме реального времени. А скоро, используя радар, мы сможем видеть все сами.

Огни аэродрома исчезли под крылом "Боинга", продолжавшего набирать высоту. Аэронавигационные огни на законцовках крыльев, на киле, под фюзеляжем огромного лайнера, мерцали, точно новое созвездие, вдруг вспыхнувшее в небе над Кавказскими пиками. Восемнадцать операторов, специалисты высшего класса, настоящие профи, среди которых были и сугубые техники, обслуживавшие сложную начинку "Джей Старс", и авианаводчики, и корректировщики артиллерийского огня, нацепили висевшие до этого на шеях наушники, точно подключаясь к некой сети, объединявшей тысячи людей, находившихся и на земле, и в кабинах мчавшихся над степью вертолетов и самолетов, и здесь, в гулком чреве летающего командного пункта.

– Сэр, подразделения Второго бронекавалерийского полка заняли оборону в десяти-пятнадцати милях к северу от Терека, – сообщил полковник Стюарт, указывая на электронную карту, интерактивную схему, менявшуюся всякий раз при поступлении очередной порции данных от многочисленных самолетов-разведчиков и спутников. – Там лишь часть сил, имеющихся в распоряжении генерала Хоупа. Но и противостоят ему не три русские дивизии, и даже не одна, но лишь несколько полков, уже понесших ощутимые потери.

– Они все равно сметут наших парней одним ударом, даже если там ляжет и половина самих русских. Они будут сражаться без жалости к себе и к врагу, – задумчиво-тяжело произнес Мэтью Камински, отстраненно наблюдавший за слаженной работой операторов, прикипевших к своим мониторам. – Необходимо поддержать Второй бронекавалерийский всей авиацией, какая есть, полковник!

– Двести двадцать девятая бригада армейской авиации уже на подходе, сэр, все ее "Апачи". Кроме того, поблизости находятся авиационная бригада Десятой легкой дивизии и вертолетный батальон Второго бронекавалерийского, разумеется.