Вечер потрясения

Пока уорент-офицер Мерфи, расположившийся в передней кабине, на месте наводчика, дрожал от волнения, ожидая неминуемого удара о землю, его напарник, командир экипажа лейтенант Эдвард Танака, управлявший винтокрылой машиной, старался избежать совсем другой опасности. Дюжина "Апачей", полная эскадрилья Двести двадцать девятой бригады армейской авиации, заняла позицию в неглубокой лощине, за складками местности, за морщинами холмов укрываясь от вражеских радаров. Многотонные вертолеты теснились на ничтожном клочке пространства, бок о бок, в каких-то футах друг от друга, и сложнее всего было избежать столкновения, не зацепив по неосторожности своим винтом соседнюю машину, что означало бы, без сомнения, гибель обоих вертолетов, а это было слишком неоправданной потерей перед решающим сражением.

– Командир, держи ровнее, – недовольно произнес Джеймс Мерфи, напряженный, словно туго сжатая пружина. В зеленоватом освещении кабины – специально, чтобы не создавать помех для очков ночного видения, обязательной части экипировки каждого пилота – его лицо было похоже на посмертную маску, оцепеневшее, с крепко стиснутыми челюстями, проступившими сквозь кожу очертаниями скул. – Машину угробишь, и нас заодно!

– Лучше смотри на радар, – оскалился Танака, уверенный в своем вертолете и в своем искусстве пилотирования. – Разведка сообщает о приближении противника, скоро придется пострелять, и я не хочу, чтобы русские открыли огонь первыми. Будь начеку!

– Я готов, командир! Размажем этих ублюдков, как только явятся!

Боевой вертолет висел у самой земли, укрываясь от всепроникающего "взгляда" радаров, для которых не была преградой ночная тьма. Но экипаж "Апача" видел все, что происходило впереди, благодаря радару "Лонгбоу", обтекатель которого венчал втулку винта. Обеспечивая обзор в секторе девяносто градусов, локатор, основа авионики винтокрылого "истребителя танков", позволял обнаруживать наземные цели на дальности десять миль, так что экипаж был застрахован от неожиданностей – враг, едва появившись, почти тотчас окажется в зоне поражения, и пилоты не станут медлить. Под короткими плоскостями крыльев "Апача" висели четыре связки по четыре противотанковые ракеты AGM-114L "Лонгбоу Хеллфайр", самое подходящее оружие для охоты на "крупного зверя". Так же были вооружены и другие вертолеты из устроившей засаду эскадрильи. Летчики, абсолютно уверенные в своем превосходстве, спокойно ждали приказа, готовые открыть огонь, сметая с лица земли русские колонны.

– Русские будут прорываться к позициям пехоты, – произнес Эдвард Танака, уставившись в предрассветный сумрак сквозь бронированное стекло фонаря пилотской кабины. – Мы должны уничтожить их здесь, сжечь как можно больше их проклятых танков, иначе парням на земле придется хреново, напарник! Приказано остановить атаку русских на этом рубеже, и мы сделаем это!

Батальон Второго бронекавалерийского полка продолжал окапываться, укрепляя оборону, но по замыслу тех, кто планировал бой, пушкам его "Абрамсов" не суждено было подать свой голос. Всю работу должны были сделать пилоты боевых вертолетов и штурмовиков, обрушившись на наступающие колонны русских танков всей мощью, всем своим огнем.

Появления противника ждали не только "Апачи" из Двести двадцать девятой бригады – в небе находились все геликоптеры, способные хоть как-то бороться с танками. Вместе с эскадрильей Танаки появления врага ждали, стрекоча лопастями, легкие геликоптеры ОН-58D "Кайова Уорриор" из вертолетного батальона бронекавалерийского полка. Вооруженные каждая четырьмя управляемыми ракетами "Хеллфайр", эти машины лишь немного уступали мощным AH-64D, а кое в чем даже превосходили их. Установленные над осями несущих винтов сферические обтекатели скрывали в себе оптико-электронную прицельную систему MMS, включавшую тепловизор, телевизионный прицел с двенадцатикратным увеличением и лазерный целеуказатель, необходимый для применения ракет. Экипажи "Кайов", имевшие и нашлемные приборы ночного видения, могли смотреть сквозь тьму, безошибочно обнаруживая цели и поражая их залпами "Хеллфайров".

Появления противника с нетерпением ждали сотни пилотов вдоль всей линии фронта, нервно теребившие гашетки пушек и кнопки пуска ракет. Ждали боя и на земле, ждали бойцы легкой пехоты, готовившиеся мстить за своих товарищей, погибших от русских пуль, и бойцы бронекавалерийского полка, готовившиеся, если нужно, принять смерть на занятых рубежах, но не отступить ни на шаг назад. В прочем, жертвенная гибель сотен солдат не входила в планы человека, которому и подчинялась вся эта мощь – генерала Мэтью Камински.

Командующий Десятой легкой пехотной дивизией, находясь на борту "летающего радара" Е-8С "Джойнт Старс", точно знал положение не только Двести двадцать девятой бригады, но и любого подразделения на линии фронта. А локатор бокового обзора, протянув свой луч над головами зарывавшихся в землю пехотинцев, позволял видеть также и противника.