Вечер потрясения

– Боюсь, авиация нужнее нам в долине Терека. Три русские дивизии рвутся на юг, к Грохному, наземных сил недостаточно, чтобы остановить их наступление. У меня на счету каждый самолет, адмирал.

Нахмурившись и с трудом сдержав злобный рык, Уинстон Битти с нажимом произнес:

– Мои парни как раз оттягивают на себя часть тех сил, что наступают на Грозный. И, поверьте, генерал, они не отступят, но я не хочу потерять своих людей напрасно. Вы не можете бросить нас сейчас, генерал!

– Мэтью Камински колебался недолго, понимая, что морские пехотинцы рискуют сейчас жизнями только для того, чтобы остались живы его люди, бойцы легкой пехоты, готовые встретить таранный удар сотен русских танков в ставропольских степях.

– Я постараюсь направить на ваш театр боевых действия часть сил, адмирал, – решился командующий Десятой пехотной дивизией. – Возможно, две или три эскадрильи – большего я не могу позволить, как бы вы ни просили. Обещаю, я не оставлю ваших парней, Уинстон. Помощь придет!

У адмирала не было причин не верить слову Мэтью Камински, но обещания не могли заменить штурмовики и боевые вертолеты, которые были нужны над полем боя прямо сейчас.

Противотанковый взвод моторизованного батальона морской пехоты оказался на острие вражеского удара. Четыре самоходных противотанковых комплекса LAV-AT заняли фронт шириной полмили, укрывшись за гребнем холма так, что на виду оставались только массивные пусковые установки управляемых ракет. Прильнувшие к окулярам прицелов наводчики до рези в глазах вглядывались в горизонт, и увидели, наконец, столбы пыли, взметенной гусеницами боевых машин.

– Три бронемашины БМП-2, – сообщил оператор, совмещая перекрестье прицела с силуэтом ближайшей цели. – Дальность пять миль, движутся прямо на нас!

– Это разведка русских. Взвод, боевая готовность! Ракеты к бою!

В корпусе каждой из самоходных установок находилась массивная турель на две управляемые ракеты "Тоу-2", и сейчас эти громоздкие сооружения находились в боевом положении. Наводчики не выпускали цели из захвата, сопровождая приближавшиеся к позициям морской пехоты русские бронемашины, держа пальцы на кнопках пуска.

– Дистанция – две мили! Готов открыть огонь!

– Пуск!

Четыре ракеты BGM-71D почти одновременно покинули транспортно-пусковые контейнеры, и умчались к целям, разматывая за собой тонкие кабели, намертво связывавшие управляемы снаряды с боевыми машинами. Наводчики лишь продолжали удерживать прицельные маркеры на силуэтах БМП, а все остальное было уже заботой компьютеров – вычислительные машины постоянно отслеживали ракеты по инфракрасным лампам-трассерам, и по проводам непрерывным потоком мчались корректирующие импульсы, удерживавшие ракеты на верном курсе.

– Есть контакт! Цель поражена!

Две бронемашины вспыхнули одновременно – первая ракета, направляемая пропущенным сквозь оптику прицела бесстрастно-сосредоточенным взглядом наводчика, угодила в лоб, во вторую попали сразу два управляемых снаряда, и морпехи несколько секунд могли наблюдать впечатляющий фейерверк. Детонация боекомплекта вызвала взрывы чудовищной силы, разворотив изнутри корпуса бронемашин, вырывая листы стали по сварным швам. Но последняя БМП-2 оставалась на ходу, более того – без повреждений. Ошибся ли наводчик, или система управления ракеты дала сбой, но снаряд "Тоу-2" прошел мимо, подарив экипажу несколько секунд жизни.

– Огонь по цели номер три, – командир взвода видел, что уцелевшая БМП, выстреливая во все дымовые гранаты, попятилась назад, грозно ворочая низкой башней. – Пуск!

На этот раз наводчики действовали с ювелирной точностью, вогнав в борта русской бронемашины сразу три ракеты, буквально разорвавшие защищенную тонкой броней лишь от пуль и осколков БМП-2 на куски. Но эфир уже пронзила радиограмма – первая ошибка наводчиков оказалась фатальной, русская разведка, погибая под кинжальным огнем, успела предупредить об опасности. И реакция последовала немедленно.

Полковник Басов не знал многого, ему неизвестна была численность противника, расположение его сил, тем более, планы – враг мог отступить, мог остаться на позициях,а мог, продолжая движение, зайти во фланг, атаковав в наиболее уязвимое место. Но без этих знаний сейчас вполне можно было обойтись.

– Приказ самоходному артиллерийскому дивизиону, – четко произнес в микрофон принявший на себя командование Сто восьмой мотострелковой дивизией полковник. и пусть сейчас под его рукой имелся лишь один полк, и этих сил должно было хватить с избытком. – Выполнить огневой налет по квадрату два-десять. Обеспечить огневое прикрытие развертывания боевых порядков полка. – И совсем не уставное, от сердца, из самых темных его глубин: – Не жалеть снарядов! Сровняйте там все с землей!

Восемнадцать самоходных гаубиц "Гвоздика" остановились, взметнув в небо толстые стволы с насадками дульных тормозов. Первые снаряды, покинув стеллажи боеукладок, уже легли в орудийные каморы, а командиры орудий завели привычную скороговорку:

– Угол тридцать! Заряд четыре! Фугасным… огонь!!!