Вечер потрясения

У старшины роты, на глазах которого за считанными минуты отдали Богу души десятки отличных парней, был лишь один шанс, один выстрел, и Коул знал, что не в праве промахнуться. Русский танк, разрывая гусеницами тела морпехов, лежащие на его пути, полз как раз на старшину роты, и тот, невольно задержав дыхание, взвалил на плечо трубу гранатомета "Мрак-153", мозолистым пальцем коснувшись гашетки.

– Иди к папочке, – прошипел сквозь зубы старшина, замерев на мгновение, превратившись в камень, в идеальный лафет для своего оружия. – Иди ко мне! Я всех вас прикончу!

Бенджамен Коул не воспринимал танк, как механизм, как машину, управляемую изнутри людьми. Это было фантастическое чудовище, огнедышащий дракон, защищенный стальной чешуей. Старшина не любил сказки, иначе сейчас точно представил бы себя рыцарем, выходящим один на один против кошмарного монстра. Слабое создание из плоти и крови, почти безоружное, против железного монстра, беспощадного и неуязвимого – это было красиво в своей завораживающей смертоносности. Но вся эта романтика сейчас была не нужна – требовалось лишь сделать единственный выстрел, точно поразив цель.

Боевая машина надвигалась, заслоняя собою весь мир, но теперь она казалась чудовищно беспомощной. Морского пехотинца, и танк, словно вызванный старшиной на поединок, разделяло уже каких-то двести ярдов, даже меньше. Бенджамен Коул, сумевший сохранить хладнокровие даже сейчас, в этом преддверии ада, навел перекрестье прицела на нижнюю часть корпуса, не защищенную "реактивной броней", выбрав самое уязвимое место, и нажал спуск.

Кумулятивная граната НЕАА, выброшенная из трубы гранатомета, скользнула навстречу танку, так быстро, что взглядом невозможно было уследить за ее полетом, но сержант Коул знал, что выстрел достигнет цели. Конус взрывателя коснулся брони русского Т-80У, и луч огня, тонкий, точно волос, расплавил, пронзил сталь, в нижней части корпуса намного менее прочную, чем в других местах, что в полной мере соответствовало принципу дифференцированной защиты. Стараясь надежно укрыть экипаж и механизмы от атак с самых опасных направлений, конструкторы русского "реактивного чуда" вынужденно ослабляли защиту где-то еще, и американский сержант смог отыскать это слабое место, направив туда свой удар.

Танк, получив смертельное ранение, замер, судорожно вздрогнув и остановившись, точно вкопанный. Сейчас он был еще более уязвим, оставалось добить врага, но второй гранаты и Бенджамена Коула уже не было. Сержант, бросив ставший бесполезным гранатомет, нырнул вниз, на дно воронки – он не был самоубийцей, и, сделав все, что возможно, предпочитал дождаться исхода боя в безопасности.

Наводчик русской БМП-2, выскочившей на позиции морской пехоты вслед за волной танков, увидел человека с тубусом гранатомета, и не колебался ни мгновения. Застучал спаренный пулемет ПКТ, и очередь вспорола грудь сержанту Коулу. Пули прошили кевлар легкого бронежилета, точно бумагу, разрывая плоть и кроша кости.

– Сержант, нет! – Энрике Мартинес рванулся вверх, пытаясь дотянуться до безвольно обмякшего старшины, земля под которым стремительно пропитывалась кровью. – Ублюдки!

Командир роты ухватил своего бойца, которому был обязан жизнью, за рукав, дернув на себя, пытаясь утащить вниз. Наводчик русской боевой машины пехоты обрадовано оскалился – две цели вместо одной, такая возможность поупражняться в стрельбе. Вновь заговорил ПКТ, пули взметнули фонтанчики земли вокруг копошившихся американцев, и оба они свалились на дно воронки. А спустя секунду перестала существовать и бронемашина – управляемая ракета "Мейверик" поразила ее в корпус, разнеся на куски. Над полем боя серыми тенями, победно ревя турбинами, летели штурмовики "Харриер".

Атака далась танковому батальону полковника Басова немалой ценой – каждая третья машина осталась перед линией обороны американской морской пехоты, пораженная летевшими отовсюду ракетами. Приняли смерть десятки танкистов, разделив участь своих Т-80У, но, несмотря на потери, батальон, сократившийся в числе, рвался вперед, круша оборону врага, гусеницами давя бежавшего противника, обрушивая на него град снарядов, расстреливая в упор из пулеметов. Но вот на пути русских танков встали нерушимой стеной американские М1А2 "Абрамс".

Четыре боевые машины, танковый взвод, усиливший батальон морской пехоты, стали последней надеждой избиваемых, но упорно продолжавших сопротивляться "маринеров". Наводчик командирского танка видел перед собой множество целей, стальную лавину, в первых рядах корой шли русские танки Т-80, достойный противник, о победе над которым можно было только мечтать. Один из них наводчик и выбрал своей целью.

– Танк на ноль-пять-ноль, – звенящим от напряжения, но необычно тихим голосом сообщил наводчик, в распоряжении которого была, возможно, лучшая в мире система управления оружием, снабжавшая танкистов всеми необходимыми данными, от дистанции до цели и вплоть до влажности воздуха, что тоже имело немалое значение, особенно при стрельбе на предельную дальность. – Три тысячи ярдов!