Вечер потрясения

Машины прошли не больше полукилометра, петляя по узким улочкам, когда небо на севере озарила ярчайшая вспышка. В неестественном мертвенно-белом свете стали видны во всех подробностях лица тех, кто находился рядом. А затем тишину, нарушаемую только рокотом моторов, разорвал грохот.

– Что там происходит? Что за чертовщина?!

– Артиллерия, – усмехнулся старший прапорщик Серов. – Слышите? Это орудия бьют! Наши начали штурм!

Канонада прокатилась по городу, отдаваясь жалобным звоном в чудом уцелевших кое-где оконных стеклах. А с небес, точно эхо, обрушился гул многочисленных турбин – с юга к городу приближались вертолеты.

Атака американских истребителей стала как будто сигналом для генерала Бурова. Командующий объединенной группировкой федеральных сил слишком долго ждал, проявляя осторожность и расчетливость, многим уже казавшуюся граничащей с трусостью. Да, вражеская авиация замкнула город в кольцо осады, спутники и беспилотные разведчики "Предейтор" обнаруживали перемещения крупных сил, а стремительные удары "Файтинг Фалконов" превращали целые колонны в прах.

– Авиация парализует все наши действия, – с горечью процедил Сергей Буров, припечатав к столешнице тяжелый кулак. – Мы потеряли самоходно-артиллерийский полк в полном составе за несколько минут! Янки полностью блокировали город с воздуха!

Противник был беспощаден, и лишь редким подразделениям, неся огромные потери, удавалось проникнуть в Грозный, присоединяясь к войскам Бурова. Всего пять самоходных гаубиц "Акация", да единственная установка залпового огня БМ-21 "Град" – вот и все, что осталось от артполка, главной ударной силы Сорок второй дивизии.

– Товарищ командующий, наших сил и так достаточно, чтобы раздавить американских десантников, – с жаром воскликнул заместитель командира танкового полка. Полковник Фролов рвался в бой, в то время, как генерал медлил, словно чего-то боясь. – Нужно ударить сейчас, ударить изо всех сил, пока к ним не подошло подкрепление. Иначе, товарищ командующий, нам придется сражаться на два фронта, защищая город и ожидая удара в тыл от окопавшихся на аэродроме десантников. И тогда мы наверняка проиграем!

Генерал колебался недолго. Он действительно боялся проиграть, а потому медлил, пытаясь собрать еще больше людей, дожидаясь подхода запаздывавших подразделений, хотя понимал уже, что все, кто могут, давно вошли в Грозный, другие же так и останутся на извилистых чеченских дорогах кормом для воронья.

– Товарищ командующий, все подразделения на исходных позициях, – произнес Фролов, словно читавший мысли генерала и знавший, какие чувства борются в его огрубевшей от постоянной близости смерти и страданий душе. – Все готовы к бою и ждут вашего сигнала! Мы сокрушим их! Отдайте приказ, товарищ генерал!

– Что ж, времени для ожидания не осталось, пришла пора действовать. Начать атаку!

Взревели сотни моторов, грозные боевые машины, танки Т-62М, боевые машины пехоты БМП-2, укрывавшиеся в лабиринте городских улиц, стальной лавиной хлынули к аэродрому. Взметнулись в небо стволы самоходных гаубиц "Гвоздика", и грохот артиллерийских залпов возвестил о начале наступления. На захваченный американскими десантниками Грозный-Северный обрушились потоки огня, выжигавшие все дотла, а следом за ними неудержимо двигались русские танки и бессчетное число пехоты, жаждавшей покончить с врагом раз и навсегда.

Прильнувший к окулярам прибора ночного видения американский сержант вскрикнул от боли, когда ярчайшая вспышка ножом ударила по глазам. Прижимая к лицу руки, чувствуя, как слезы катятся сквозь пальцы, десантник, для которого мир исчез в слепящем белом пламени, ничего не видел, не понимал, что происходит вокруг него. И он был не одинок сейчас.

– Какого черта? – Бойцы Сто первой воздушно-штурмовой дивизии прикрывали руками глаза, когда мерцающий веет залил их позиции, прочь прогнав предрассветную тьму. – Что происходит?! Господи Иисусе!

Первый залп гаубичной батареи, рассредоточенной по всему периметру аэродрома группами по два-три орудия, был направлен в буквальном смысле в белый свет, как в копеечку. Самоходные гаубицы "Гвоздика", подняв стволы на максимальный угол возвышения, выпустили разом полторы дюжины осветительных снарядов, вспышки которых и ослепили на несколько секунд не ожидавших ничего подобного американских десантников. Ну а следующий зал уже пришелся точно по целям.

Расчет оправдался полностью – разом оказались бесполезными приборы ночного видения и радары разведки наземных целей, вся та сложная техника, на которую всегда уповали заокеанские вояки. Кое-кто из наблюдателей, не успевших стащить с головы "ноктовизоры", получил ожоги сетчатки, другим повезло больше, но все равно на несколько секунд повсюду воцарилась паника. В мерцающем сиянии "подвешенных" на парашютах над летным полем осветительных снарядов были видны беспорядочно метавшие по позициям фигурки, отбрасывавшие на бетонку четкие тени, в то время как американцы сами потеряли возможность видеть противника. а по другую сторону линии огня уже вовсю трудились артиллерийские корректировщики.