Вечер потрясения

Гвардии старший сержант Азамат Бердыев едва успел выбраться из тесноты боевого отделения своего Т-80У. танк, наверное, единственный уцелевший из всей роты, если не из всего батальона, был укрыт под деревьями, хотя оставленная им просека в подлеске легко выдавала это ненадежное укрытие. Командир экипажа, будучи еще не в силах поверить, что все они, все трое, остались живы, не получив ни царапины там, где другие сгорели заживо, с наслаждением потянулся, расправив плечи и радуясь долгожданному простору. Грудь наполнил свежий лесной воздух, лишенный запаха выхлопных газов, солярки или мерзкой гари. Царила тишина, о какой старший сержант давно уже успел позабыть, не представляя даже, что где-то может быть настолько тихо. Не хотелось думать о бое, об оставшихся позади товарищах, которым теперь уже ничем, кроме бессильных горьких слез, невозможно было помочь.

Бой остался позади, и можно было даже заставить себя поверить, что все закончилось. Стали не слышны рев моторов, грохот взрывов, гул турбин проносившихся над головами вражеских самолетов и шелест взлетавших вслед им зенитных ракет. Только шелест листвы да перепуганный щебет какой-то птахи, укрывшейся в чаще, но так и не улетевшей отсюда, подобно прочей живности, давно убравшейся, куда подальше – наверное, охраняла свое гнездо.

Это была всего лишь передышка – и людям, почувствовавшим мертвенное дыхание смерти, и боевой машине, вынесшей их из пекла, требовался отдых, несколько минут, чтобы остыть, придти в себя, перевести дух. И командир экипажа хотел воспользоваться редким случаем, когда он оставался один, наедине сам с собой, с нетронутой природой, словно дело было где-то в таежных дебрях, а не в центре России. Крепко зажмурившись, старший сержант Бердыев замер, глубоко дыша, словно хотел напиться этой утренней свежести, разлившейся в лесном воздухе.

– Товарищ командир, радио всем, кто слышит, – наводчик, сержант Назаров, вылез из своего люка, зычно крикнув на весь лес. – Всем, кто может, приказано двигаться в квадрат Четыре-одиннадцать на соединение с главными силами дивизии!

Вся прелесть раннего утра в лесу была испорчена тотчас и необратимо. Хотелось ругаться, грязно, взахлеб, выталкивая из себя поток настоящей площадной брани, но старший сержант сдержался.

– Степан, – Азамат, неторопливым шагом двинувшийся обратно к танку, выглядевшему среди молодых березок и осин чем-то чужеродным, лишним, настоящим пришельцем из другого мира, мира жестокого и страшного, окликнул механика-водителя. – Степан, как машина?

– Нормально, командир! Горючки половина баков, мотор работает, как часы, подвеска еще три таких марша точно выдержит. Можем двигаться, хоть сейчас!

Вся красота пробуждавшегося леса, небо над которым из серого уже становилось нежно-розовым, словно румянец на щеках девушки, впервые почувствовавшей прелесть поцелуя, не могла отменить приказ. Они были солдатами, у них была цель, и было оружие, средство достижения этой цели. Азамат Бердыев легко взобрался на броню, привычно втискиваясь в проем люка командирской башенки и поудобнее устраиваясь на своем месте.

– Парни, за работу, – произнес командир, убедившись, что его экипаж уже на своих местах и готов действовать. – О нас не забывают! Что ж, нужно выполнить приказ. Степан, поехали! Движемся в квадрат Четыре-одиннадцать. Давай!

Турбина ГТД-1250 запустилась почти мгновенно, и боевое отделение наполнилось приглушенным воем мощного мотора, а старший сержант почувствовал едва заметную вибрацию под собой, точно танк, как живое существо, нервно подрагивал, готовый сорваться с места. Механик-водитель не мешкал – одно движение, рычаги управления отжаты, и сорокашеститонная громада танка Т-80У срывается с места, оставляя за собой сизый шлейф выхлопных газов и полосы взрытой гусеницами земли. Подминая под себя заросли густого кустарника, бронированным "лбом" проламывая дорогу через лес, боевая машина мчалась к указанной цели, чтобы там показать все, на что она способна, все, что некогда вложили в нее ее создатели. Для трех человек, скованных воедино словом "экипаж", бой продолжался.

Глава 7 Отчаяние

Тверская область, Россия

21 мая

Оставив в стороне отличные шоссе, прорезавшие новгородские леса, колонны Четвертой гвардейской Кантемировской танковой дивизии продолжили движение по глухим проселкам, вступив в бой с родным бездорожьем, порой оказывавшимся серьезной проблемой даже для танков, для которых по определению не нужны никакие дороги. А на рвавшиеся к цели колонны, на роты и батальоны, уже "сжавшиеся" вдвое, а то и втрое, продолжали сыпаться бомбы.