Вечер потрясения

Для тех, кто защищал бункер, все было не так однозначно – горстка врагов прорвалась в подземелье, оказавшись отрезанной от окружающего мира, попав в настоящую ловушку. Подкрепления с той и с другой стороны, как бы они не спешили, подойдут слишком поздно, здесь, под землей, силы оказались равны, и исход боя не был ясен пока никому. Но развешанные под сводами динамики системы внутреннего оповещения, еще недавно исторгавшие хриплые вой сирены, вновь ожили, и по тесным коридорам, заглушая автоматные очереди, разнесся чуть искаженный акустикой голос.

– Всем, всем, говорит премьер-министр Самойлов! Приказываю немедленно прекратить огонь и сложить оружие. Не пытайтесь сопротивляться американским солдатам, пропускайте их беспрепятственно, и все останутся живы. Повторяю – прекратить огонь, сложить оружие!

– Что за черт? – солдаты, упорно прорывавшиеся к центральной части бункера, туда, куда только что рвались американские десантники, изумленно переглядывались между собой. – Он рехнулся что ли?! Мы же их всех тут задавим!

Люди были ошеломлены неожиданным приказом – противник, воспользовавшись внезапностью, смог опрокинуть заслоны, собрав в кулак все свои силы, и добрался до цели. Но теперь на помощь тем, кто защищал Самойлова, со всех концов огромного бункера спешили еще не вступившие в бой подразделения, и всякий понял бы, что американцы давно уже лишились численного превосходства, а, значит, вскоре лишатся и жизней. Но из-под потолка звучало непреклонное:

– Прекратить сопротивление! Сложить оружие!

– Черт с ним, махнул рукой злой лейтенант, минуту назад лишившийся двух своих бойцов. – Выполняйте приказ! Прекратить огонь!

Стрельба смолкал не сразу, кто-то еще пытался не верить в очевидное, но все же прошло несколько минут, и треск выстрелов сошел на нет. Слышались стоны раненых, кто-то кого-то тащил на себе, других перевязывали на месте, и всюду сновали американские десантники. Бойцы Восемьдесят второй дивизии, с опаской поглядывая на злых русских, угрюмо забившихся по углам, собирали оружие, еще не веря, что схватка завершилась, и завершилась их победой.

– Абсолютно верное решение, господин Самойлов, – сухо процедил майор Брукс, еще не осознавая, что вошел в историю, став одним из героев всей американской нации. – Вы поступили правильно. Войны начинаются и заканчиваются, а людям все же хочется жить, и нам, и вам. Кровь – слишком ценная штука, чтобы напрасно проливать ее, уж поверьте ветерану!

Аркадий Самойлов лишь устало кивнул, понурив голову. Ему больше него было сказать, осталось лишь разочарование, боль и стыд – иных чувств не мог знать потерпевший поражение.

Донесение молнией пронзило эфир, добравшись до спутника связи, полетавшего над Северной Атлантикой, и спустя минуту достигло Белого Дома. В тот же миг там воцарилась атмосфера праздника.

– Великолепно, превосходно, – воскликнул Джозеф Мердок. – Это победа, триумф Америки!

На лице президента играл румянец, глаза возбужденно блестели, голос звенел от восторга. Натан Бейл поморщился, сухо промолвив, когда глава государства умолк, набирая воздуха для очередной тирады:

– Это еще не конец. Самойлов – это не русская армия. Приказ о прекращении огня должны услышать все, каждый русский солдат. Пока мы тут ликуем, господин президент, за океаном льется кровь, американская кровь. Нужно остановить это как можно быстрее.

– Господин президент, эта задача решаема, – сообщил присутствовавший в Белом Доме лишь "виртуально" министр обороны – глава военного ведомства так и не покинул Пентагон. – Русского премьер-министра услышит каждый от Калининграда до Камчатки, сэр, об этом мы позаботимся. – Роберт Джермейн был деловит и уверен в каждом своем слове, заразив этой уверенностью и "обитателей" Овального Кабинета. – Нам нужно немного времени, пару часов, не больше, сэр.

– Что ж, сделайте это как можно быстрее, – недовольно процедил Джозеф Мердок, только что возвращенный с небес на землю своим советником по безопасности. – Пора покончить с этой бойней! Сделайте это, Роберт!

Напряжение последних часов медленно начало отпускать тех, кто все это время находился в Белом Доме, разделяя бремя ответственности со своим президентом. Война была уже почти закончена, зверь, вырвавшийся на свободу, насытился, вдоволь напился крови, и теперь лишь сыто порыкивал для острастки. Оставалось сделать совсем немногое, чтобы никто уже не посмел усомниться в победе.

Глава 10 Vae victis!

22 мая

Баренцево море – Москва, Россия – Краснодарский край, Россия – Ставропольский край, Россия – Грозный, Чечня, Россия – Вашингтон, США

Кильватерный след белым шрамом тянулся по колышущейся поверхности северного моря, кажется, никогда не ведавшего, что такое покой. Пенная полоса вытянулась за кормой атомной субмарины, не по своей воле покинувшей привычный сумрак глубины, нехотя тая под ударами тяжелых волн, серо-стальными горами перекатывавшихся от горизонта до горизонта.