Вечер потрясения

На лобовом стекле округ крайней левой цели замкнулось прицельное кольцо, и майор, откинув предохранительный клапан, надавил клавишу пуска. Ракета Р-60М болидом вырвалась из-под плоскости, чтобы буквально вонзиться в сопло турбины чужого самолета-снаряда. Огненный шар вспыхнул на неуловимое мгновение и рассыпался потоком искр.

– Есть первая! – радостно закричал майор.

Они не использовали главный калибр, ракеты большой дальности Р-33, полуутопленные в фюзеляж. Стрельба велась в упор, на ничтожно малых дальностях, и Патрикеев, когда дистанция до целей сжалась до каких-то полутора километров, дождался сигнала и надавил гашетку. От его истребителя к чужой ракете протянулась мерцающая нить трассеров – шестиствольная пушка ГШ-6-23М за полсекунды выбросила семьдесят снарядов, превративших еще одну ракету в огненный шар. Еще одна, более короткая очередь – и следующая ракета, буквально распиленная пополам, градом обломков летит к воде, готовой все поглотить, все укрыть в темной пучине.

– Отставить, второй, – приказал Гордеев. – Ракеты не сами здесь появились. Атакуем носители! Высота пятнадцать тысяч, курс двадцать!

Пять из одиннадцати ракет, тех, которые попали в поле обзора бортовых радаров, уже никогда не причинят никому вреда, об остальных пусть заботится противовоздушная оборона, зенитчики. А пара МиГ-31, набирая высоту, уже мчалась навстречу "Стратофортрессам", пока остававшимся невидимыми. В прочем, это длилось недолго.

– Есть цели, прямо по курсу, – доложил Муравьев. – Черт, их там не меньше двадцати! Нет, вижу тридцать целей, командир! Дальность сто пятьдесят, высота девять тысяч.

Внизу показалась еще одна цепь крылатых ракет, уже отправившихся в полет. Как привязанные, они шли к известным только американским штабистам целям, прижимаясь к самой поверхности, земле ли, или воде, где их не могли обнаружить радары. Но эти цели русских пилотов уже не интересовали – в любом случае, ракет было слишком много, чтобы уничтожить все силами одного звена.

Теперь "Заслон" не отключался ни на мгновение, и на экране, одна за другой, возникали отметки, обозначавший гигантские "Боинги", шедшие редкой цепью. Пилоты бомбардировщиков тоже узнали о присутствии врага, но огромные машины были почти беспомощны.

– Я первый, распределить цели, – приказал Гордеев. – Огонь!

– Выполняю, – отозвался Патрикеев, и, по внутренней связи, приказал: – Штурман, давай по ним "тридцать третьи"!

Настал черед Муравьева показать свое мастерство. Теперь уже штурман, а не пилот, вроде бы управлявший машиной и являвшийся главным в крохотном коллективе, вел бой с противником, который даже не был виден невооруженным глазом.

– Дальность сто двадцать, – доложил лейтенант, не отрывавшийся от экрана локатора. – Цели в захвате, командир. К работе готов!

"Заслон" мог одновременно следить за десятью целями, а "Стратофортрессы" не были слишком сложными мишенями. Координаты бомбардировщиков были введены в головки наведения ракет, и оставалось сделать только одно.

– Пуск!

Четыре ракеты Р-33 сорвались с подфюзеляжных пилонов истребителя майора Патрикеева, огненными стрелами скользнув над серым облачным покрывалом. Бортовой радар одновременно следил за четырьмя целями, "подсвечивая" их узким конусом луча, постоянно отслеживая их положение и транслируя координаты на борт ракет, веером разошедшихся в стороны, чтобы достать каждая "своего" врага. Все происходило без участия человека, и пилотам оставалось лишь наблюдать, как на экране метки целей и метки запущенных ракет сходились все ближе.

– Противник ставит помехи!

Муравьев едва не ударил по приборной доске кулаком, когда экран покрылся рябью, в которой невозможно стало различить цели. На борту "Стратофортрессов" все же включили станции радиоэлектронного подавления AN/ALQ-172(V2), выбросившие шквал помех навстречу приближающимся ракетам, и теперь, прикрываясь пеленой хаотичных радиоимпульсов, пытались уйти из-под удара.

Одна ракета Р-33, потеряв отраженный от цели сигнал, ушла в сторону, чтобы несколько минут спустя, когда полностью выгорит топливо, бессильно упасть в океан. Но три другие продолжили полет, и расстояние между ними и неуклюже маневрировавшими "Боингами" стремительно уменьшалось.

– Включить аппаратуру отстройки помех – приказал Патрикеев, и экран спустя несколько мгновений, когда радар изменил рабочую частоту, очистился от "крупы". Противник вновь был как на ладони.

Прежде, чем радиовзрыватели ракет послали сигнал детонаторам, еще одна Р-33 сбилась с курса, обманутая шквалом помех. И тотчас, под истошные вопли американцев – майор очень хотел в это верить, представляя охвативший этих крутых парней, оказавшихся лицом к лицу с собственной смертью, ужас – две оставшиеся ракеты поразили свои цели.

– Первая – есть контакт, – сообщил Муравьев, наблюдавший сейчас все в подробностях, хотя и лишь в виде меток на экране. – Вторая – есть контакт!

Они видели, как строй чужих бомбардировщиков распался, и тяжелые, неповоротливые машины пытались спастись, опускаясь на предельно малые высоты и оторачивая в сторону Норвегии.