Вечер тортика и марионеток (ЛП)

Вполне возможно, что он уже кое-что знает, но, скорее всего, только это: «не наступить бы на малышку-коротышку». Мы работаем в одном театре по выходным. Мы изредка проходим мимо другу друга в пределах досягаемости. Больше, чем на расстоянии вытянутой руки. Его близость делает со мной что-то странное и беспрецедентное. Мой пульс ускоряется, я становлюсь особой, необычайно чувствующей свои губы, словно они активировались для исполнения своих обязанностей, и я краснею.

Некоторое время назад, ради забавы и из вредности, мы с Кару обычно практиковали наши взгляды «раб мой, приди ж ко мне» на парнях-туристах на Староместской площади, и должна сказать, я была в этом очень хороша. Вам просто нужно представить, что посылаете глазами небольшие притягивающие лучи, которые непреодолимо влекут к вам парня. Или рыболовный крючок — эффект тот же. Все получится, вот попробуйте. Вам просто нужно очень хорошо представить, как ваши глаза направлены на объект, как они излучают эти лучи, которые захватывают его и подчиняют вашей воле. Правда потом, когда они подходят, возникает новая проблема — как от них избавиться. (Мы обнаружили, что если вести себя нервно, бросая украдкой взгляды себе через плечо и говоря таинственно и умоляюще, с очень сильным чешским акцентом: «Умоляю, немедленно уходи отсюда, ради своей же безопасности, пожалуйста», — то, как правило, это срабатывает).

Как-то Кару встретила тупоголового Каза, и наши игры с туристами закончились, но это ничего. Я довела до совершенства свой «ты мой раб» взгляд. Я должна быть магнитом. Но когда Мик рядом, силы покидают меня. Да Бог с ним, с этим взглядом «приди ко мне», у меня перестают работать основные двигательные функции, будто мой мозг сосредотачивает всю нервную деятельность на губах и слишком рано переходит к подготовке для поцелуя, в ущерб таким немаловажным способностям, как речь и ходьба.

Я могла бы сделать что-то обыденное и попытаться заговорить с ним (например: «Классно пиликал, красавчик»), но не доверяю своему речевому аппарату, который может запросто предать меня и умолкнуть, или начать лепетать и заикаться. К тому же в театре всегда есть какие-то люди — потенциальные свидетели унижения, что недопустимо. Нет-нет, я должна его выманить, как блуждающий огонек, который будет дразнить его, и заманивать все глубже и глубже в лес, пока он не заблудится и не сдастся на милость судьбы. Разве что никакого леса и обреченности — только выманивание. Как Венерина мухоловка, которая говорит: «Я — восхитительный цветок, приди и отведай меня», — а потом сама хватает! Чтобы сожрать! У меня обойдется без пожирания.

Ну, возможно, только слегка.

Итак, погнали. У меня есть скаппы в кармане и страсть в сердце.

Сегодня — та самая ночь.

Она Глава 3 Лечение Женского Облысения

Пишу сообщение Кару: Сегодня та самая ночь .

Ответ от нее приходит незамедлительно, создавая ощущение, что она в городе, в своей квартире или в «Отравленном гуляше», или еще где, хотя это совершенно точно не так. Она пишет: Ты завоеватель. Ты Наполеон (до Ва терлоу, конечно. И кл е вая.)

Гмм. Я пишу ответ: Так ты предлагаешь мне... напасть на него?

Кару: Срази его своей потрясностью. Он, оглянувшись на всю свою жизнь, поймет, что до сих пор она была лишь бледной тенью пред встречей с богиней. Его настоящая жизнь начинается СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ.

Это, конечно, слегка перегиб, но я ценю оказанное доверие. Где ты, сумасшедшая женщина?

— В Южной Африке. Пытаюсь выследить этого браконьера. Не думаю, что он хочет быть найденным.

— А это... не опасно?

— В есело! Кто-то украл мою расческу из гостиничного номера, и оставил на дверной ручке мертвую змею. Надев пастью на ручку.

— ЧТО?

— Просто еще один день в Африке. Приятно увидеть знахаря за работой — за какими-то универсальными обрядами , снимающими проклятье. Надеюсь, на сей раз мне не придется пить кровь.

— Кровь? Чью... Неважно. Не отвечай. НЕ НАДО!

— Человеческую. Это и ежу понятно.

— Ну, я же попросила.