Вечер вне дома: Сборник

— Не свирепствуй, сладенькая. И лучше не задевай мою старенькую маму. Я могу тебя заверить, что родился в законном браке, если это тебя интересует. Сам видел брачное свидетельство.

— Да? А ты не ошибся?

— Ладно, красавица, хватит заговаривать мне зубы. Открывай скорее.

— Сейчас. Обожди, пока я накину халат.

Дверь отворилась. Вид у Джуанеллы был сногсшибательный. Волосы свободно распущены по плечам, на ногах черные домашние туфли на высоченных красных каблуках. Пеньюар расстегнут так, что была видна эффектная шелковая ночная рубашка абрикосового цвета.

— Джуанелла,— сказал я,— днем ты настоящий персик, а ночью еще лучше.

— Правда? Ты, наверно, хочешь выпить?

— Не откажусь.

— Ну, входи же.

Я закрыл за собой дверь, и мы вошли в гостиную. Она принесла бутылку и налила два бокала. Потом добавила содовой и достала кусочки льда из холодильника.

— Ну, так что же ты придумал?

Я стоял перед камином.

— Садись-ка, милая, нам предстоит серьезный разговор.

— Ничего, кроме серьезных разговоров, от тебя не добьешься. Лучше бы для разнообразия ты заговорил о чем-нибудь другом.

— Наш разговор будет довольно интересный, не сомневайся. Признайся, не ты ли стреляла в меня утром у брокхэмского моста вскоре после того, как мы расстались с тобой?

У нее глаза стали вылезать из орбит.

— Что ты имеешь в виду? Чего ради мне было в тебя стрелять?

— Кто знает, может, на то были основания? Даже несколько, но одно мне хорошо известно.

— Какое же, позволь узнать?

Глаза ее стали необычно суровыми.

— Все тот же Ларви.

Она выпила глоток виски.

— Прекрасно. Я хотела ухлопать тебя из-за Ларви. Что-то я не нахожу в этом никакого смысла.

— Правда? А я нахожу. Кажется, между тобой и моим напарником Джимми Кливом было заключено известное соглашение, и он обещал тебе добиться пересмотра дела Ларви, сокращения срока до двух лет. Даже шел разговор о взятии на поруки. Не так ли?

— Я вижу, ты все знаешь.

— А почему бы и нет? Я читал вторую страницу его письма к тебе, которую ты сунула под пресс-папье.

— Ах ты, хитрая макака! Значит, успел здесь все перетрясти, пока меня не было дома?

— Разумеется, крошка. И теперь тебе остается только одно: пойти в спальню и как следует одеться.

— Какого черта ты задумал? Зачем мне одеваться? Или я тебе не нравлюсь в этом виде? Я могу остаться в одной рубашке.

— Джуанелла, ты выглядишь умопомрачительно, но согласись: нельзя же ехать в Лондон в ночной рубашке. Так что иди переоденься, но поживее, старушка.

— Послушай, Лемми, я отсюда никуда не поеду!

— Поедешь, сердечко, поедешь, не позднее чем через десять минут. Одетая или голая — мне все равно.

Она поднялась со стула. Я заметил, что глаза ее полны слез.

— Послушай, бесполезно начинать сцену со слезами. Я прекрасно понимаю, что тебя удерживает, Джуанелла, но у тебя нет причин для волнений. Ты вбила себе в голову, что, если я увезу тебя в город, тебе не удастся разыграть все так, как вы договорились с Джимми Кливом? Что если тебя не будет на месте, скажем, завтра, то Клив будет тобой недоволен и в этом случае старине Ларви придется сидеть за решеткой все пятнадцать лет? Из-за этого ты боишься уезжать? Так ведь?

— Это правда, Лемми, ты сам знаешь.

— У меня нет времени для пререканий. Теперь выслушай меня. Весь вопрос в том, кому ты больше веришь: мне или Джимми. Я предлагаю тебе переодеться, и мы уедем в Лондон, сюда тебе завтра нельзя показываться. Если ты послушаешь меня, я даю тебе слово, а ты знаешь, что я его никогда не нарушаю, что как только я закончу это дело, то вызволю Ларви из беды. А если я обещаю это, значит, вызволю.

Ее глаза вспыхнули.

— Послушай, Лемми, честное слово?

Она уже в который раз набросилась на меня, совершенно не учитывая того, что я живой мужчина, и наградила таким поцелуем, что в глазах моих потемнело. Когда она отошла от меня, казалось, будто я насквозь пропитался ее парижской «Дерзостью».

— Через минуту я буду готова. Выпей еще, дорогой, только не подавись!

Без четверти пять мы подъехали к моему жилищу. Я чертовски устал, да и у Джуанеллы был сонный вид. Мы прошли в гостиную, там я устроил ее в большом кресле, налил виски и дал сигарету.

— Послушай, бэби, ложись и отдыхай, а у меня не больше пяти минут свободных. Так что залезай в мою кровать. Пижаму найдешь в комоде, дверь в ванную рядом. В комнатах ты полная хозяйка, но, ради Ларви, прошу тебя, не высовывай носа за дверь. Усвоила?

— Да, Лемми. Ты же знаешь, что я верю тебе на двести процентов.

— Прекрасно, верь мне. А теперь скажи кое-что. Понимаешь, я вбил себе в голову, что ты никогда не видела Варлея. Так вот, прав ли я? Только не финти.

— Это верно, Лемми. Ларви не позволял мне с ним встречаться. Он рассказывал мне про него, но не показывал.

— Прекрасно. Ситуация любопытная. Джимми никогда не видел его, ты тоже. Но вам нужно опознать Варлея. Вы договорились это сделать.

— Послушай, в чем дело? Откуда тебе известно, что Клив тоже его не видел?