Вечер вне дома

На ней было шелковое платье цвета морской волны, плотно облегавшее фигуру, с большим декольте и золотыми испанскими эполетами на плечах. Под одним коленом ее юбка была подобрана, обнажая стройную ножку в нарядном золотистом чулке. Черные лаковые туфельки на высоченных каблуках с золотыми пряжками дополняли туалет. Уверяю вас, Джуанелла выглядела как картинка.

Интересно было, черт возьми, узнать, что она тут делает. Джуанелла — любопытная штучка. У нее внешность — дай бог всякой, и голова на плечах, и все остальное на месте. Но она из тех дамочек, которые вечно чего-то ждут, а когда находят, что им это уже не нужно, то подавай нечто новое. Эти мысли привели меня к Ларви. Я понимаю, что, поскольку он сейчас надежно и крепко упрятан за решетку, ей больше всего хочется его оттуда вызволить. А когда она поможет ему оттуда выбраться, он потеряет для нее всякий интерес и она будет не против того, чтобы его туда снова водворили. Тогда все начнется с самого начала. Сказка про белого бычка. Одним словом, крошка была такой же, как все мы грешные: вечно стремимся к чему-то, а получая — теряем всякий интерес.

Она стояла и щебетала с толстым лысым дядей. Я прислонился к стене и стал наблюдать. Через несколько минут толстяк ушел. Джуанелла, повернулась и увидела меня. Ее губы изогнулись в, улыбке, она пошла ко мне, как к давнишнему приятелю, только что вернувшемуся с войны.

— Лемми, рада тебя видеть, — заявила она. — А что ты тут делаешь?

— Тише, милочка! Меня зовут мистером Хиксом. Я американский стальной магнат, приехавший по делам в Париж.

— Вот это да! Мне думается, здесь никому нет до тебя дела. Почему бы тебе не пойти поболтать со мной и немного выпить?

— Мне нравится твоя мысль, Джуанелла. Куда мы пойдем?

— Пошли со мной.

Она взяла меня под руку и провела через какие-то бархатные портьеры в другой конец комнаты. Потом мы пошли по длинному коридору, она открыла дверь, зажгла свет и заперла ее за нами.

Мы вошли в маленькую гостиную с хорошей мебелью. На столе стояла бутылка виски и сифон с содовой.

— Садись, Лемми, — пригласила она. — Давай выпьем.

— Послушай, Джуанелла, скажи мне, что ты делаешь в этом заведении?

— Ну ведь нужно как-то жить. Я получила здесь работу. Я хозяйка.

— Что это значит? Ты приказываешь выбросить вон продувшихся парней, которые хотят учинить скандал?

— Что-то в этом роде, — улыбнулась она.

Джуанелла налила виски, добавила содовой, перемешала и протянула мне. Потом сделала то же самое и для себя. Подняв бокал, она сказала:

— Ну, это за тебя, Лемми.

— За тебя, Джуанелла, — ответил я. — На тебя приятно смотреть. Я не видел ничего подобного с тех пор, как работал в цирке. С каждой минутой ты все молодеешь.

— Может, оно и так, — согласилась она, — но у меня на душе кошки скребут.

В ее глазах появилось непонятное выражение. Мне казалось, что она вот-вот расплачется.

— Послушай, Джуанелла, ведь ты такой лакомый кусочек. Наверно, парни так и вьются вокруг тебя. Я имею в виду парней с деньгами. Но ты как будто прилипла к одному-единственному — к Ларви Риллуотеру, твоему муженьку. Верно?

Она отрицала это, села в кресло рядом со мной, положила локти на стол и наклонилась вперед. От нее пахло замечательными духами, и у меня начала кружиться голова.

— Ты, милый негодник, — обратилась она ко мне. — К чему это притворство? Как будто ты ничего не знаешь.

— Куда ты гнешь? — спросил я, вынул пачку сигарет, угостил ее и закурил сам.

Она выпустила струйку дыма.

— Вспомни, несколько лет назад я кое-что тебе говорила. Когда ты еще работал над какой-то формулой газа. Тогда я тебе помогла, не правда ли?

— Да, ну и что?

— Помнишь, что я тебе говорила? — спросила она. — Но раз ты не желаешь ответить на мои чувства, придется лакомиться домашним печеньем — это осталось в силе и поныне.

— Что ты имеешь в виду?

— Бывают однолюбы, а я двулюбка, если можно так выразиться. Я отправилась к Ларви, моему несчастному мужу, который сейчас всерьез угодил за решетку. Может быть, если бы парень, по которому я схожу с ума, обратил на меня внимание, я бы позабыла о Ларви.

— А кто этот парень?

— Этот парень — ты сам. И ты про это прекрасно знаешь.

Вся соль в том, что она говорила с таким видом, словно и вправду так думала.

Вы уже знаете, что она разумная малютка, эта Джуанелла. Может, на этот раз она и не врала, потому что ее воспоминания о прошлом были истинной правдой.

— Ладно, — согласился я, — ты двулюбка, а я один из тех, кого ты любишь. Так что это мне даст?

— А что ты хочешь? Ведь ты не можешь попросить у меня то, что я не сумею тебе дать? А, Лемми?

— Ты в этом уверена?

Она наклонилась вперед, и я увидел, как вздымается ее грудь. Она схватила меня за руку, и на ее белом пальце сверкнул камень в кольце.

— Ладно, — проворчал я. — Если ты так уверена, налей мне еще виски.

Она пожала плечами, бросила на меня такой взгляд, будто готова перерезать мне горло, потом все же перемешала напиток.