Вечер встречи выпускников (СИ)

Макару стало вдруг весело. Серёжин образ, который столько лет никак не хотел окончательно покидать его сердце, внезапно поблек, помутнел, пошёл трещинами и рассыпался в прах, ни оставив после себя абсолютно ничего. На душе было легко, словно груз, с которым с годами успел сродниться и практически не замечал, внезапно с неё свалился. Да в общем, так оно и было. В кого был влюблён Макар так долго? В образ, в выдуманный им самим персонаж, имевший мало общего с реальным человеком. Что ни говори, а близко Гусев Сыроежкина не знал. Он всегда считал Серёгу своим другом, но по-настоящему дружил только с Вовкой. А чем жил, о чём мечтал, чего боялся Серёжа — он и понятия не имел. Макар даже не мог с уверенностью сказать какой человек был Сыроежкин — весёлый? Добрый? Верный? А может, наоборот, это лишь маска, которую он привык носить на людях? Или всё совершенно не так? Ответить себе на этот вопрос Гусев не мог.

— Да, научил, на свою голову, точнее, на другое место, — засмеялся Электроник, уловив настроение Макара. — Мы с Серёжей тогда в основном проводили время у меня дома, то есть у профессора. Виктор Иванович не против был, радовался, что у меня друзья есть. Особенно Серёжа — прототип как-никак.

— Ну, это я тоже помню — вы в седьмом от нас немного отдалились, — закивал головой Макар.

— Ага. Я кроме Серёжи вообще никого не замечал. А он… Я на самом деле не знаю, как он ко мне тогда относился. Иногда мне кажется, что действительно считал меня своим другом, а иногда… иногда я думаю, что был просто удобным источником физического удовольствия. Подростки же все от недотраха страдают, а у Серёжи всегда под рукой был я, готовый исполнить любую его сексуальную прихоть. И в этом плане он меня ценил, безусловно.

— Но пока, по твоим рассказам у вас всё было неплохо.

— Как сказать. Хотя, наверное, ты прав — неплохо. Это я сейчас, через призму времени, так сказать, вижу всё несколько по-иному. А тогда я был почти счастлив.

— Почему почти?

— Так Серёжа мне не давал! Шучу, не поэтому, конечно. Майка.

— А, Светлова, — с пониманием кивнул Макар. — Но она вроде и раньше вокруг Серёги вертелась.

— Раньше Серёжа с ней один без меня не гулял. То есть они дружили, конечно, это верно. Но романтикой там и не пахло. С Серёжиной стороны, по крайней мере. А потом он резко вдруг ей заинтересовался. Звонки, переписка, гулянки какие-то… Но со мной исправно продолжал… интимное общение, скажем так. А летом, после седьмого класса, он меня трахнул.

***

— Серёжа, почему ты всё время с Майей проводишь, когда мы могли бы побыть вдвоём? — Электроник вот уже полчаса пытался вытянуть из Сыроежкина правду, почему тот отказывается идти к нему домой — ведь ни профессора, ни Маши дома нет. И Серёжа, не выдержав, раскололся: «Мы с Майкой идём в кино!». И это который уже раз за последний месяц. — Давай я с тобой схожу в кино, — предложил в итоге Электроник.

— Эл, ты что, вообще ничего не понимаешь?

— Не понимаю, — обиделся Эл.

— Я иду с ней не потому, что мне фильм хочется посмотреть, а потому, что она девушка!

— И что с того, что она девушка?

— Эл, ты совсем дурак или прикидываешься? — Серёжа был раздражён. — Я — парень, мне надо встречаться с девушками!

— Да что в ней такого, чего нет во мне? Ты же не детей сейчас делать собрался! — терпение Электроника было на исходе.

— Прекращай издеваться, Эл! Ты что, не знаешь, чем мальчики от девочек отличаются? — и Серёжа собрался уже уходить из парка, где они гуляли.

— Постой, — Электроник схватил его за рукав. — Ты, что, хочешь её трахнуть?

— Да, хочу трахнуть, — зло сказал Сыроежкин и вырвал свою руку.

— Она не даст, — Эл из последних сил старался выглядеть спокойным, хотя на глаза наворачивались слёзы.

— Сейчас не даст, потом даст. Это вопрос времени.

— Я тебе могу дать сейчас, — выпалил Элек.

— Ты? Сейчас? — не поверил своим ушам Серёжа.

— Ну что, теперь ты пойдёшь со мной?

— Идём! — Серёжа решительно взял Электроника за руку, и они направились в сторону профессорского дома.

На самом деле Электронику не очень хотелось в таких обстоятельствах трахаться с Серёжей. Он понимал, что друг его просто использует, как, возможно, использовал бы и Майку. Ни о какой любви к Светловой Серёжа никогда даже не заикался. Как, впрочем, и к Элу. Но одна мысль, что любимый может быть с кем-нибудь другим, а не с ним, сводила Эла с ума. И чтобы этого не случилось, Элек готов был на всё, в том числе и оказаться прямо сейчас в пассивной роли, к которой он в общем-то готов не был. Да и чем она грозит при неаккуратности активной стороны, он тоже хорошо помнил — бедный Мик с окровавленной задницей ещё долго являлся Элу в кошмарах.

<…>

***

— Вот так вот мы и потрахались в первый раз, — на этот раз воспоминания Громова никакой ностальгией не отдавали. Всё же, как бы не любил ты человека, а оттого что он тобой только пользуется, радости не прибавляется.