Читаем Вечера на соломенном тюфяке (с иллюстрациями) полностью

За непривлекательной его внешностью скрывалось доброе сердце, терзаемое многочисленными заботами человека уже не молодого, привыкшего к определенному порядку у себя дома, в Чехии, в Несперах, ближайшая почта Луньовице, округ Влашим, где он работал поденщиком в усадьбе и сторожил фруктовые деревья вдоль дорог.

В армии он ото всех терпел придирки и унижения, но при этом упорно вел борьбу с военным колоссом, который во что бы то ни стало хотел, чтобы дед был погонщиком, несмотря на его сопротивление, униженные просьбы и бесконечные жалобы.

Он, собственно, и сам не знал, как попал в нашу колонну.

В начале войны хозяину несперской усадьбы было якобы предписано направить в Бенешов телегу с лошадьми для перевозки обмундирования, и управляющий послал с ними деда Пейшака.

Когда дед прибыл в Бенешов, ему сказали, что он поедет в Пардубице. Там, не обращая внимания на его отчаянный крик, вместе с лошадьми и телегой погрузили в поезд и отвезли в Галицию.

Сперва подохли кони, затем снарядом разнесло телегу. Пейшак стал рабочим на строительстве военных объектов, затем носильщиком на вокзале в Луцке, подметал самолетные ангары, под Варшавой возил камень для ремонта дорог, расчищал снег в Карпатах, дважды лежал в госпитале, ездил грузчиком на автомашинах в Румынии, рыл окопы в Земуне, был посыльным на каком‑то штирийском пороховом заводе, пока по чьему‑то непостижимому распоряжению не очутился в нашей горно-транспортной колонне.

* * *

Над альпийской долиной, над южным ее склоном, где лежит тирольская деревня Пилл, — жаркое полуденное августовское солнце.

Гряда гор своими голыми известняковыми вершинами напоминает груды добела высушенных костей.

На небе ни облачка.

В сараях тихо стоят усталые лошади.

Монотонно шумит горный ручей.

В дубильне староста толчет кору: дрн… дрн… дрн…

На пустынной дороге время от времени то поднимается вихрем, то оседает тонкая известковая пыль.

Солдаты спят после обеда в школьных классах, в конюшнях, на сеновале.

Мухи облепили их заскорузлые, потные ноги.

Дед Пейшак не спит.

Широко расставив колени, он сидит на бочонке из-под огурцов, перед ним засаленный блокнот и погасшая трубка.

Он потеет, сопит и, послюнив чернильный карандаш, дрожащей рукой пишет письмо жене:

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже