Вечеринка с продолжением

Он знал, что сможет заговорить свои прочно стиснутые зубы, иначе ему не удастся работать, искать подлецов, устроивших адскую свистопляску. И еще в такие минуты нельзя было зацикливаться на личностях подозреваемых, потому что слишком хотелось собственноручно раскроить им черепа. «У тебя нет выбора, надо поспать», — уговаривал себя Измайлов и в результате уговорил. Во сне лицо его разгладилось и чуть помягчело. Но в свой небольшой, скудно обставленный кабинет вошел уже другой полковник Измайлов. Борис Юрьев, видя его таким, уважительно отмечал: «Виктор Николаевич в сезон охоты».

Однако сейчас Юрьева рядом не было. Они с Балковым тащились за Иванцовым в институт. И жарились потом много часов на солнышке, дожидаясь, пока профессор покончит с официальной частью своего существования. Он появился на улице в половине шестого, как и предсказывал Измайлов. Без букета и очень хмурый. Руки профессора были свободны.

— Прокол, — шепнул Сергей Борису, — нечего ему передавать, кроме приветов. Полковник расстроится.

— Интересно, если он двинет домой, полковник прекратит чудить или промаринует нас еще ночь на свежем воздухе? — в тон ему спросил раздраженный Борис.

Сергей даже споткнулся:

— Типун тебе на язык, я этого не вынесу.

Однако Иванцов медленно шел к вокзалу.

Боковым зрением ребята видели катящий за ним неприметный автомобиль. И лицо сотрудника, ждущего их знака, различали. Они были скептически настроены, да, но в такие моменты ощущали азарт слежки. Они внутренне собирались в клубок жестокости и злости, а все доброе, нежное, сентиментальное пряталось в какие-то душевные щели, чтобы не оказаться поблизости, когда он начнет грубыми рывками разматываться.

Профессор остановился и принялся высматривать что-то или кого-то. «Если к нему подойдет шикарная женщина, завтра все управление вдоволь попотешается над нами», — сердито подумал Борис. И тут заметил, что Иванцов робко ощупывает нагрудный карман. Борис ткнул Сергея в бок. Тот напрягся. Профессор двинулся вдоль ряда стоящих у обочины машин, на которые никто не обращает внимания на привокзальной площади. Возле одной из них он быстро вынул конверт, бросил его через опущенное стекло на заднее сиденье и прошел мимо. Балков арестовал Иванцова, дав прогуляться пару кварталов.

Борис дождался хозяина машины. При задержании тот не оказал сопротивления, только хладнокровно пробормотал:

— Чушь какая-то.

Полковник Виктор Николаевич Измайлов равнодушно отдал Иванцова зануде Сергею Балкову. Он ждал второго, он жаждал увидеть его рыло. В кабинет вошел высокий, худой благообразный мужчина.

— Нет, нет, я занят, мы поговорим с вами завтра, обещаю, — попятился от него Измайлов.

Потом поймал обалделый взгляд сопровождавшего мужчину Бориса Юрьева и замолчал. Он молчал и молчал, Борис уже начал проявлять внешние признаки беспокойства.

— Садитесь, Савельев, — приглушенно сказал, наконец, полковник. — И прежде чем вы начнете возмущенно поносить сумасшедшего, швыряющего в окна чужих машин письма, выслушайте подробности убийства вашей дочери.

Савельев сидел, скрючившись и не шевелясь, слезы вольно текли из его воспаленных глаз. Но когда Измайлов кончил, он твердо заявил, что профессор, вероятно, рехнулся.

Что ж, в картотеке полковника на букву «С» появился новый исписанный лист. Через полгода он внес в него очередные сведения: Игорь Малеев попался при обмене долларов, отданных ему Эльзой. Деньги оказались фальшивыми. Беременная, зареванная Эльза Малеева все рассказала Измайлову.

— А как поживает Кэри? — спросил, прощаясь, полковник.

— Она недавно умерла от рака. Мать Галки сказала, ничем нельзя было помочь.

— Бедняжка, — вздохнул Виктор Николаевич Измайлов.

Он постоял у окна, полюбовался первым снегом и вернулся к начатому вчера расследованию очередного убийства.

ЧАСТЬ III. ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ

Ало-фиолетовому закату было просторно в ясных небесах над рекой. Олег засмотрелся вдаль, шагая от великолепных старинных развалин, давно оказавшихся в черте города, к остановке. Он даже забыл ненадолго, что прождал Лялю больше часа. Избалована его прелестница, узнать бы только кем. Сначала опаздывала так, как ни одна подруга красивого и удачливого Олега до нее не осмеливалась, а сегодня превзошла саму себя — совсем на свидание не явилась. Он-то рассчитывал на приятный вечер. Олег, черт побери, заслужил его неделей работы, после которой описания ада кажутся анекдотами про пьяных истопников. Ох, девочка, девочка, чего добивается? Побродили бы по центру, поужинали в ресторане, покатались в такси… Олег обожал целовать ее, косясь на неподвижные затылки все понимающих, но не всякие грехи отпускающих за чаевые водителей. Вот наглых частников, норовящих хоть сопением дать понять, что видят и слышат своих пассажиров, Олег не терпел. Еще оплаченного самими артистами представления на заднем сиденье жаждут извозчики.