Вечеринка в Хэллоуин

– Возможно, об этом вы тоже слышали. Из показаний экспертов по почерку стало ясно, что кодицил поддельный. Он лишь слегка напоминал почерк завещательницы. Миссис Ллуэллин-Смайт не любила пишущую машинку и часто диктовала Ольге Семеновой свои личные письма, прося по возможности копировать ее почерк, а иногда даже ставить за нее подпись. У Ольги было достаточно времени для практики. Очевидно, когда миссис Ллуэллин-Смайт скончалась, девушка решила, что достаточно напрактиковалась для подделки кодицила. Но с экспертами такие вещи не срабатывают.

– И был начат процесс с целью опротестовать завещание?

– Да, но с обычными юридическими проволочками, в течение которых молодая леди потеряла присутствие духа и, как вы упомянули ранее, исчезла.

Глава 13

Когда Эркюль Пуаро откланялся и удалился, Джереми Фуллертон снова сел за стол и стал негромко барабанить по нему кончиками пальцев. Взгляд его был отсутствующим, – казалось, мысли адвоката блуждают где-то далеко.

Он взял лежащий перед ним документ и посмотрел на него, но никак не мог сосредоточиться. Зазвонил внутренний телефон, и Фуллертон поднял трубку:

– Да, мисс Майлс?

– Здесь мистер Холден, сэр.

– Ему следовало прийти на сорок пять минут раньше. Он объяснил причину опоздания?… Да-да, понимаю. Тот же предлог, что и в прошлый раз. Скажите ему, что я был занят с другим клиентом и теперь у меня не осталось времени. Назначьте ему время на следующей неделе, ладно? Так больше не может продолжаться.

– Да, мистер Фуллертон.

Адвокат положил трубку и снова устремил задумчивый взгляд на документ, который все еще не мог прочитать. Его ум был поглощен событиями прошлого. С тех пор миновало уже почти два года, но сегодня утром странный человечек в лакированных туфлях и с большими усами напомнил ему об этом своими вопросами.

Фуллертон воскрешал в памяти разговор, происшедший около двух лет назад…

Он снова видел сидящую напротив него невысокую коренастую фигуру девушки со смуглой кожей, темно-красными губами, тяжелыми скулами и голубыми глазами, поблескивающими из-под нависающих бровей. Страстное, полное жизненной энергии лицо принадлежало женщине, которая знала, что такое страдание, но так и не научилась с ним мириться. Такая женщина будет протестовать и бороться до самого конца. Интересно, где она теперь? Помог ли ей кто-нибудь устроить свою жизнь?

Очевидно, она снова вернулась в какое-то охваченное беспорядками место в Центральной Европе, откуда была родом, так как иной образ действий грозил ей потерей свободы.

Джереми Фуллертон твердо верил в закон. Он презирал многих теперешних судей, выносящих чрезмерно мягкие приговоры. Студенты, ворующие книги, молодые замужние женщины, обчищающие супермаркеты, девушки, крадущие деньги у своих боссов, мальчишки, взламывающие телефоны-автоматы, – никто из них не нуждался по-настоящему, никто не испытывал отчаяния. Все они были просто избалованы и не сомневались, что могут взять то, что не в состоянии купить. Однако, несмотря на убежденность в необходимости справедливых наказаний, мистер Фуллертон был не чужд состраданию. Он мог испытывать к людям жалость и жалел Ольгу Семенову, хотя на него абсолютно не действовали аргументы, выдвигаемые ею в свою защиту.

– Я пришла к вам за помощью. В прошлом году вы были так добры ко мне, помогли с документами, нужными, чтобы задержаться в Англии еще на год. Мне сказали: «Если не хотите, можете не отвечать на вопросы. Вас может представлять адвокат». Поэтому я пришла к вам.

– Пример, приведенный вами, не подходит к теперешним обстоятельствам. – Мистер Фуллертон произнес это холодно и сухо, скрывая чувство жалости. – В данном случае я не могу оказывать вам юридическую помощь. Я уже представляю семью Дрейк. Как вам известно, я был адвокатом миссис Ллуэллин-Смайт.

– Но она умерла, и ей больше не нужен адвокат.

– Она любила вас, – сказал мистер Фуллертон.

– Да, любила! Поэтому она и хотела оставить мне свои деньги!

– Все деньги?

– Почему бы и нет? Она не любила своих родственников.

– Вы не правы. Она очень любила племянника и племянницу.

– Может быть, миссис Ллуэллин-Смайт любила мистера Дрейка, но только не миссис Дрейк. Она ее утомляла – во все вмешивалась, не позволяла делать то, что ей хотелось, есть пищу, которая ей нравилась.

– Миссис Дрейк очень добросовестная женщина – она пыталась убедить свою тетю выполнять предписания врача относительно диеты и недопустимости переутомления.

– Люди не всегда хотят делать то, что говорит врач. Они не хотят, чтобы родственники не давали им покоя. Миссис Ллуэллин-Смайт была богата – она могла делать то, что хотела! И со своими деньгами могла поступать по-своему! У мистера и миссис Дрейк и так достаточно денег, прекрасный дом, полно красивой одежды и две машины. Почему они должны иметь еще больше?

– Они единственные родственники миссис Ллуэллин-Смайт.