Вечерняя электричка (ЛП)

Голос Шэннон был для нее словно пушистое перышко, щекочущее ее самые интимные места. Сильвия отчаянно сопротивлялась искушению поглазеть на сиськи редактора, что едва не вываливались из ее красной кофты с глубоким вырезом. Ее глаза лишь наблюдали с отстраненным любопытством за тем, как чужая ладонь на ее коленке неторопливо перемещается вверх, задирая ее юбку все выше и выше и обнажая бедро, в то время, как другая рука аккуратно снимает с нее жакет. Губы, которые нашептывали горячие, стимулирующие воображение сцены ей на ухо, как-то сами собой переключились на поцелуи.

К моменту, когда стройная молодая писательница осознала, что ее соблазняют, было уже слишком поздно. Левая рука Шэннон успела забраться слишком глубоко ей под юбку, а ее нога уже терлась об ногу гостьи, нейлон по нейлону. Правая рука Шэннон продолжала оставаться на ее плече. Потом она опустилась ниже, чтобы расстегнуть пуговицы на блузке другой женщины. Затем ловко спустила одну бретельку лифчика. Хорнстрем попыталась было подать голос, возможно, чтобы возразить. Но губы Шэннон были наготове, и тут же прижались к ее губам в глубоком засасывающем поцелуе.

Пока Хорнстрем дергалась и извивалась от неожиданности, правая рука Шэннон скользнула внутрь ее лифчика, а другая ладонь в тот же момент нашла под юбкой финальную цель, которую искала. Подвергнувшись мощному чувственному натиску на всех фронтах, затуманенная похотью, алкоголем и развратной прозой, женщина смогла лишь издать стон окончательной капитуляции перед губами Шэннон.

***

- Ничего этого не было! – выкрикнула Шэннон, вернувшись в вагон поезда. На мгновение, к ней обратилось несколько взглядов, - В смысле… этого не могло… это не… ненормально.

Она никогда в жизни не чувствовала ни малейших признаков влечения к другим женщинам. И тем не менее, сейчас ее лицо заливал румянец от непристойных воспоминаний о том, каким способом она заключила контракт с первым и лучшим автором серии «Пурпурная проза».

К моменту, когда Шэннон с ней закончила, полуголая и одурманенная сексом Сильвия Хорнстрем была едва в состоянии подняться с ковра, чтобы поставить свою подпись на контракте – о передаче издательству прав на десять ее следующих книг. А к моменту, когда Шэннон закончила редактуру и переработку ее первой рукописи, корректоры едва не подрались за право первого прочтения. Шэннон порционно делилась фрагментами романа со своими подопечными из «Клуба Радости».

Все это было невероятно. Просто невозможно. Шэннон крепко закрыла глаза, пытаясь отфильтровать очевидно бредовые воспоминания, какими бы реальными они ни казались. Как могла ее собственная жизнь превратиться в какое-то подобие одной из развратных книжек Хорнстрем? И как можно быть уверенной, что этих вещей не было, но в то же время помнить их более ярко, чем свой сегодняшний завтрак? Думать было слишком трудно, и ситуация усугублялась нарастающими звуками все более бурного публичного секса вокруг.

Она раскрыла глаза. Прямо перед ней, большегрудую девушку с упоением трахал мужчина, стоявший позади нее. Ее леггинсы были спущены до колен, груди полностью оголены и обхвачены мужскими руками, а ее попка прижималась к паху мужчины, заставляя его еще глубже вгонять свое орудие в ее пещерку. Она каким-то чудом продолжала держаться одной рукой за поручень, постанывая и вскрикивая с каждым влажно-хлюпающим движением ее едва-знакомого любовника.

В паре рядов за ними, сногсшибательно-красивая азиатка (была ли она раньше такой привлекательной?) судорожно хватала ртом воздух, увлеченная процессом взаимной мастурбации со своим молодым соседом. Ее ноги были широко разведены, чтобы предоставить мужчине лучший доступ под ее обтягивающее мини-платье (было ли оно раньше таким коротким?). Его ширинка была расстегнута. Изящная ладошка женщины в уверенном ровном темпе скользила вверх-вниз по его члену. Пока Шэннон за ними наблюдала, женщина подалась к соседу, наградив его долгим, влажным поцелуем.

Шикарная блондинка с дистанционно-управляемым вибратором отчаянно вдавливала одну ладонь в свою промежность, другой рукой пощипывая соски, будучи полностью погружена в свой собственный мир. Ее пышные волосы беспорядочно рассыпались. Позади нее, школьницы тоже абсолютно забылись, увлекшись друг другом. У темноволосой девушки ее белые трусики были стянуты до самой обуви, спутывая ей ноги. Одной рукой она обнимала свою кудрявую одноклассницу, прижимая ее к себе. Рука подруги скрывалась у нее под юбкой. Их бедра ритмично напрягались и время от времени почти синхронно взбрыкивали.